Как украсть короля? История Уоллис Симпсон

Нэнси училась в нью-йоркской школе, а Альфред навещал ее там по выходным. В 1942 году де Марижни сделал девушке предложение выйти за него замуж. Она сразу же согласилась – тогда ей было семнадцать с половиной лет. По закону она могла выйти замуж только по достижении совершеннолетия, что она и сделала на следующий же день после своего дня рождения.

Несмотря на то, что почти весь остров давно был в курсе нового романа графа де Марижни, Гарри Оакс до последнего пребывал в абсолютном неведении. Отцовское сердце буквально разорвалось на тысячи кусочков, когда любимая дочь прислала ему письмо из США с “радостным” известием, что она стала новой миссис де Марижни. В Нассау репутация графа давно была подпорчена, и Гарри Оакс никогда бы не одобрил выбор дочери. Поэтому она и решила поставить его об этом в известность постфактум.

Мать Нэнси, Юнис Миртл МакИнтир[141], обладала более мягким сердцем и уговорила мужа дать влюбленным шанс быть счастливыми. После долгих раздумий, преодолев неприятие, Оакс решил подарить молодоженам роскошную поездку на медовый месяц в Мексику. К его ужасу, там Нэнси заразилась тифом, подкосившим ее здоровье на всю жизнь. Ненависти Оакса по отношению к этому “приживале” не было предела, и он запретил остальным своим детям общаться с Альфредом де Марижни.

Тем временем Эдуард завел новое сомнительное знакомство. Это был один из наиболее состоятельных людей первой половины xx века швед Аксель Веннер-Грен (1881–1964). Он был одним из основателей знаменитой компании “Электролюкс” и главным связующим звеном между Третим рейхом и Латинской Америкой. В частности, он занимался переправкой нацистских денег в Мексику, где и сам хранил большую часть своего состояния.

Уоллис, так и не привыкнув к местному климату, мучилась от недугов: у нее попеременно были то гастралгия, то мигрень, то нестерпимая зубная боль. Последняя была настолько невыносимой, что она согласилась на помощь Веннер-Грена, который вызвался отвезти ее в Майами, где лучшие врачи города осмотрели бы ее должным образом, так как местным стоматологам герцогиня категорически не доверяла. На следующий день британские газеты вышли с заголовками, кричавшими, что Виндзоры путешествуют на яхте одного из главных соратников нацистской элиты. Премьер-министр Великобритании в который раз пришел в ярость – мало того что Виндзоры пересекают границы государств, как им вздумается, не получив на это разрешения, так они еще и делают это в компании непонятно кого.

Несмотря на это, с тех пор поездки Уоллис и Эдуарда в США приняли регулярный характер, а их фотографии из Майами мелькали в газетах все чаще. Эдуарду наконец-то представилась отличная возможность познакомиться со всей многочисленной семьей Уоллис. Самодурство американки дошло до того, что она всякий раз, когда ей нужно было постирать или почистить вещи в химчистке, отправляла их в Майами. Там, по ее мнению, это делали более качественно и профессионально, чем в Нассау. Такая прихоть Уоллис сильно усложнила работу разведок, которые гадали, что и кому отправляет американка в складках своих юбок.

Таким образом, поведение четы Виндзоров начало беспокоить не только британское и местное правительство, но и германское и американское. Никто не знал, что они придумают в следующий раз. Например, по данным исследований историка Михаила Блоха, в 1941 году губернатор дал неосторожное интервью американской прессе, в котором заявлял, что демократию в Европе уже не спасти, а США нет смысла вступать в войну. То же самое он повторил в интервью для журнала “Либерти” после нападения японцев на Перл-Харбор в декабре 1941 года. К слову, именно после этого события в Нассау пришло осознание: пока на земле не закончится такая страшная кровопролитная война, раю места не найдется нигде. На улицах столицы Багам все чаще можно было встретить военных, а в территориальные воды американским и британским правительствами было перемещено значительное количество единиц военно-морской техники.

Порой Виндзоры приносили Уинстону Черчиллю больше проблем, чем война. В то время, как его народ бедствовал, герцогиня щеголяла на Багамских островах в шикарных нарядах, покупала дорогие украшения, веселилась в компании миллионеров и при этом продолжала жаловаться на жизнь. А Эдуард, которого уберегли от военной опасности в материковой Европе, предоставив наименее хлопотное занятие – губернаторство в одной из самых беззаботных колоний, – продолжал вставлять палки в колеса британскому правительству.