Как украсть короля? История Уоллис Симпсон

Герман и Кэтрин старались предпринять все возможное, чтобы сделать пребывание потрясенной американки в их доме более комфортным. Чтобы развлечь ее и разбавить компанию, они часто приглашали гостей, с которыми дни разлуки с Эдуардом летели значительно быстрее, хотя Уоллис и сокрушалась, что она, в свою очередь, должна была показаться хозяевам весьма скучным и депрессивным компаньоном.

Рождество 1936 года влюбленные провели порознь.

Уоллис писала, что, несмотря на видимость умиротворения и спокойствия, внутри у нее была полнейшая пустота. Она проводила многие часы, запершись в своей комнате, сидя на кровати и глядя в пустоту, а сон и вовсе покинул ее. И ее некогда торчавшие острые плечики опустились, став покатыми под тяжестью пережитого. После отречения Эдуарда глаза Уоллис еще долго не просыхали от горьких слез. Но на людях, как и прежде, она старалась высоко держать голову, делая вид, что даже такому, казалось бы, самому безнадежному повороту событий не удалось сломить ее дух благодаря тому, что в жилах ее течет гордая кровь Уорфильдов и жизнелюбие Монтекки.

Эдуард тем временем после недолгого пребывания в Австрии собирался перебраться во Францию, где герцог Вестминстерский любезно предоставил ему свое имение в Нормандии. Однако как только личные советники узнали о планах бывшего короля, они сразу же попытались отговорить его от этого плана, так как теперь Эдуарду до окончания бракоразводного процесса Уоллис категорически нельзя было с ней видеться, и их нахождение в одной стране, пусть даже в разных концах, могло усугубить ситуацию и затянуть принятие решения судьями. По сути, это было абсурднейшим требованием, учитывая то, что Эдуард объявил о своей любви к Уоллис на весь мир и уже не было смысла скрывать отношения. Но таковы были правила. Несмотря на статус, даже бывшим монархам приходилось следовать нелепым процессуальным правилам. Влюбленным пришлось смириться и оставаться вдали друг от друга на протяжении последующих шести месяцев.

За все это время не проходило и дня, чтобы Уоллис и Эдуард не общались друг с другом, будь то длинные письма или частые телефонные разговоры. Они старались быть вместе даже в своем одиночестве. Связь по телефону была ужасной, приходилось буквально кричать в трубку, чтобы быть услышанными. Разговоры то и дело прерывались, и вместо Эдуарда на связи оказывались французские операторы, которых Уоллис на плохом французском просила вновь соединить ее с ним. Американке не доставало словарного запаса, чтобы быть понятой, и приходилось звать Кэтрин на помощь, которая бегло объясняла диспетчерам, что от них требуется.

Громоздкий телефон Роджерсов стоял практически в самом центре дома – в гостиной на первом этаже, откуда Уоллис было слышно на весь особняк. Эдуард имел привычку звонить около семи часов вечера, что совпадало с ужином в доме Роджерсов. Из-за этого им пришлось изменить обычный распорядок дня так, чтобы при разговоре по телефону Уоллис никто не мешал.

В выступлении по радио Эдуард во всеуслышание объявил о готовности служить новому королю Великобритании, сразу определив этим собственное положение. Он надеялся, что по прошествии времени сможет вернуться в Англию, где они с Уоллис начнут все сначала, будут иметь свой дом, крепкую семью, возможно, детей. И тем сложнее ему было шаг за шагом осознавать, что в кругу королевской семьи он был нежеланным гостем. Пришло горькое понимание того, что за спиной опускался тяжелый занавес, отделявший его от прошлого – того прошлого, у которого не было будущего.

Весна 1937 года незаметно пришла на юг Франции. Уже в начале марта сладостный запах цветущей мимозы наполнял воздух по всей округе. В ту пору Уоллис развернула масштабные приготовления к свадьбе. Это был третий брак, но она готовилась к нему так, будто в первый раз выходила замуж. Все должно было быть идеально: платье, цветы, праздничный стол…

Уоллис и Эдуард решили, что лучшего места для свадебной церемонии, чем Франция, не найти. Во-первых, они поняли, что французы имеют особое отношение к частной жизни каждого гражданина и не станут вмешиваться в их дела, и, во-вторых, это была именно та страна, в которой они могли сыграть свадьбу с той роскошью, с какой хотели, не боясь косых взглядов и осуждения, – хотя оба этих убеждения на деле не оправдались. Единственным смущающим обстоятельством для них была вездесущая пресса, старавшаяся выжать все до последней капли из этой истории, породившей кучу сплетен и скандалов. Поэтому одним из главных требований при выборе места для проведения бракосочетания была уединенность и закрытость от непрошенных гостей.