Как украсть миллион. Жизнь и удивительные приключения Бенвенуто Челлини, гения Возрождения

Раньше всем заключенным было разрешено гулять днем в дворике около центральной башни, – так они дрались едва ли не на каждой прогулке, грызлись, кусались, вырывали друг другу волосы и кидались грязью! Пришлось им прогулки запретить, но на вас, дорогой мой, этот запрет, конечно, не распространяется: можете расхаживать по всему замку от зари до зари. Я почту за честь, если вы заглянете в мое жилище; приходите ко мне запросто, когда вам вздумается, а лучше всего, приходите ко мне каждый день обедать. Как славно мы будем с вами беседовать, какие важные темы затронем!

Ах, что за вечер сегодня выдался! А воздух, воздух-то какой легкий! – прибавил комендант с непонятным волнением, остановившись около зубца стены и глядя вниз на городские улицы. – А не полетать ли нам немного над городом, дорогой мой? – внезапно предложил он. – К чему вам торопиться в свою камеру, успеете еще в ней насидеться, давайте полетаем, умоляю вас!

Бенвенуто с изумлением посмотрел на него и увидел, что глаза коменданта перекосились, и один из них смотрит вправо, а другой – влево. Тогда Бенвенуто с опаской отодвинулся от синьора Джорджио и мягко сказал ему:

– Боюсь, что у меня не хватит сил для полета: денек у меня сегодня был тяжелый.

– Ах, бросьте, дорогой мой, какие пустяки! Для нас, птиц, полет – это жизнь. Ну прошу, ну умоляю вас, сделаем хотя бы пару кругов над городом – и вернемся! – продолжал настаивать комендант.

– С большим удовольствием полетал бы с вами, но взгляните на север: видите, какая черная туча надвигается на Рим? – проникновенно произнес Бенвенуто, стараясь не рассердить синьора Джорджио. – Сейчас пойдет дождь, и мы промочим перышки, если полетим. Тогда нам придется весь оставшийся вечер просидеть с распущенными крыльями где-нибудь под навесом, – что в этом хорошего, посудите сами?

– Проклятье! – обиженно всхлипнул комендант. – Все в здешнем мире направлено против меня! Узники, начальство, подчиненные, погода, камни под ногами, ступеньки на лестнице, чертова дверь в моей комнате – все только и думают о том, как бы мне навредить! Но я им отомщу! Начну с лестницы, – завтра же прикажу разобрать ее, чтобы мне на ней больше не падать!.. Дорогой мой, я вижу, вы понимаете меня; да и как может быть иначе, если мы с вами оба – птицы, а вокруг одни мерзкие гады. Давайте держаться заедино; ведь мы с вами еще полетаем, да?

– Обязательно полетаем, дорогой мой, – ответил ему Бенвенуто, поспешно зашел в свою камеру и с облегчением услышал, как задвинулся снаружи засов.

* * *

Невзирая на тяжкие обвинения, выдвинутые против Бенвенуто, его заточение в замке поначалу не было чересчур суровым. По утрам, после завтрака, он принимался за работу; его подмастерья принесли ему сюда инструмент и регулярно доставляли заказы.

Обедать он ходил к синьору Джорджио; нельзя сказать, что это доставляло Бенвенуто удовольствие, но от коменданта невозможно было отвязаться, поэтому приходилось его терпеть во избежание худших бед. С другой стороны, еда у синьора Джорджио была отличная, его кухарка готовила великолепно, особенно хорошо у нее получались мясные рулеты со сливками и протертым чесноком, а также паштеты из перепелов и грибов. К обеду подавались неплохие вина, а поскольку синьору Джорджио врач разрешал пить не больше наперстка, то главную убыль винному погребу коменданта наносил Бенвенуто. Синьор Джорджио не препятствовал ему в этом: он всячески обхаживал Бенвенуто, считая его родственной душой.

После обеда Бенвенуто неспешно разгуливал по стенам крепости, поднимался на башни и спускался в подвалы. Во время осады ему было некогда осматривать архитектуру этого прекрасного сооружения, но теперь он облазил все углы и даже нашел в одном закоулке остатки древних барельефов.

Но если на первых порах к Бенвенуто приходило много посетителей, – его приятели и знакомые, заказчики и подмастерья, Катерина, – то затем их поток иссяк, что, возможно, объяснялось распоряжением Его Святейшества. Оставшись без работы, да еще наедине с синьором Джорджио, Бенвенуто заскучал. Он был бы рад сейчас даже вызову на допрос, но, как ни странно, никаких допросов не было: о Бенвенуто словно забыли.

Неожиданной радостью для него стал приход Пьетро – того бомбардира, с которым он оборонял замок, и который помогал Бенвенуто делать модель памятника Франческо.

Пьетро привел синьор Джорджио, который сам не подошел к Бенвенуто, а встал поодаль.