Как украсть миллион. Жизнь и удивительные приключения Бенвенуто Челлини, гения Возрождения

После посещения Пьетро обнадеженный Бенвенуто ждал своего скорого освобождения, однако вопреки этим ожиданиям он не только не был освобожден, но режим его заключения ужесточился. Коменданту замка дали помощника, который быстро взял бразды правления в свои руки. Синьор Джорджио был этому несказанно рад, потому что как раз в это время сделался лягушкой, прыгал по двору и пытался ловить мух языком, а подобный способ добычи пропитания оказался нелегким: комендант вынужден был посвящать ловле мух все свое время, совершенно забросив службу.

Отвлекшись на несколько минут для того чтобы кратко ввести помощника в курс дела, синьор Джорджио не забыл, однако, упомянуть Бенвенуто, к которому питал искреннюю симпатию.

– Дорогой мой, – сказал он, – обратите особое внимание на синьора Бенвенуто. Это – великий человек, он один согласился полетать со мной, когда я был птицей. Но у него слишком большие крылья, и я опасаюсь, как бы он не улетел из своей башни, не дождавшись, пока я снова не обрасту оперением. Согласитесь, обидно будет, если он станет летать, когда я прыгаю.

– Не беспокойтесь, синьор Джорджио, я не допущу этого, – утешил коменданта его помощник. – Обещаю вам, что Бенвенуто не сможет улететь.

Помощник сдержал слово. В тот же вечер Бенвенуто был переведен из башни в подвал, в подземную камеру, залитую водой и кишевшую мерзкими мокрицами. Ему бросили на пол тощий тюфяк из пакли; ужинать не дали, сказав, что кормить отныне будут лишь раз в день, в обед. Подвал, в который поместили Бенвенуто, в замке называли «подземельем смерти»: ни один заключенный не мог прожить там более полугода, обычно же узник умирал в этом подвале через три-четыре месяца.

Вскоре Бенвенуто ощутил на себе, насколько верным было название его тюрьмы. Дня через три тюфяк загнил, от напитанной влагой одежды на теле появилась сыпь, а суставы стали нестерпимо ныть от постоянной сырости. Через пару недель что-то странное начало происходить с зубами: до того крепкие и здоровые, они вдруг стали отмирать, при этом корни отмирающих зубов выходили из своих ячеек, причиняя нестерпимую боль кровоточащим и опухшим деснам. Несколько дней Бенвенуто не мог есть, но затем зубы принялись выпадать один за другим с легкостью ножа, выходящего из ножен. Немало их выпало таким образом, но зато боль отступила, а пищу Бенвенуто научился пережевывать сохранившимися зубами.

Свет в подземную камеру проникал через узкое окошко под потолком, всего на полтора часа в день, и это было благом, потому что в темноте Бенвенуто впадал в приятное беспамятство, сладость которого непрерывно возрастала. Он чувствовал, как мало-помалу угасает, но у него не было страха, напротив, радостные и светлые видения начали посещать его. Являлся к нему, например, небесный ангел в облике юноши редкой красоты и вел с ним поучительные душеспасительные беседы, каждое слово которых бальзамом изливалось на душу узника; к несчастью, Бенвенуто не мог, очнувшись от забытья, вспомнить тех прекрасных слов, о чем горько сожалел.

Однажды Бенвенуто стал умолять ангела о великой милости: о том, чтобы тот перенес его в такое место, где можно было бы видеть солнце. Бенвенуто сказал, что это его единственное и последнее желание, и обещал умереть довольным, если сподобится еще хоть раз лицезреть дневное светило. И ангел сжалился над Бенвенуто, – подхватил его, подобно вихрю, и перенес в какой-то огромный бесконечный зал.

Везде тут были люди, – тысячи, миллионы людей. «Все, кого ты здесь видишь, окончили свое бренное существование», – строго сказал ангел. Бенвенуто хотел что-то спросить, но ангел приложил палец к губам. «Следуй за мной, и ты все узнаешь», – сурово произнес он. В тот же миг на Бенвенуто оказалась кольчуга, а в руке он держал маленький кинжал. «А, вот оно что, – догадался Бенвенуто, – мне предстоит сразиться с кем-то. Но обороняться я должен или нападать?» На лице ангела промелькнула досада, и Бенвенуто понял, что произошла ошибка. Действительно, в следующий момент они с ангелом уже шли по узкой темной улице, а вместо кольчуги на Бенвенуто была надета белая рубаха. Взглянув влево от себя, он увидел фасад дома, освещенный солнцем. «Как мне подняться достаточно высоко, чтобы посмотреть на солнечный шар?» – спросил Бенвенуто ангела. Тот указал ему на ступени, находившиеся справа, и ответил: «Иди туда».

Бенвенуто бросился к лестнице, взбежал по ней наверх, и блеск солнечных лучей ослепил его, заставив закрыть глаза. Устыдившись своей слабости, он вновь открыл их и сказал: «О дорогое мое, желанное солнце, я не хочу ни на что другое любоваться, как на твой сияющий лик, хотя бы твои лучи меня совсем ослепили!».

Пристально смотрел он на солнце несколько секунд, как вдруг оно отбросило свои лучи в сторону и стало похоже на расплавленное золото, так что он мог уже на него глядеть спокойно. Восхищенный этой божественной милостью Бенвенуто громко воскликнул: «О, сколь славно и чудно твое могущество! И сколь твоя благость превзошла все мои ожидания!»