Как украсть миллион. Жизнь и удивительные приключения Бенвенуто Челлини, гения Возрождения

– Дорогой мой! – радостно закричал комендант. – Какое счастье снова видеть вас! Увы, я был лишен этой возможности в последнее время: внезапно я превратился в лягушку, а вы знаете, как тяжело передвигаться прыжками. Моих сил хватало лишь на то чтобы допрыгать до отхожего места и обратно. Хорошо еще, что мне прислали помощника, и он выполнял мои должностные обязанности. Кстати, он сказал мне, что вы собирались улететь из замка, поэтому он вынужден был посадить вас в подвал. Как вам не стыдно, дорогой мой, ведь мы же договорились улететь вместе! Ну, ладно, не будем вспоминать прошлое, теперь все позади. Помощника отозвали, и я опять на своем посту.

К сожалению, сейчас мы с вами не сможем полетать: во-первых, у меня еще не отрасли крылья, а во-вторых, вам запрещено выходить из башни: как я понимаю, Папа просто завидует вашей способности летать. Между нами говоря, оно и понятно, – у него-то самого крылышки крохотные, и если он попробует взлететь, получится презабавное зрелище: он будет лишь вспархивать над землей подобно петуху! – комендант расхохотался, представив себе эту картину. – Ну, ничего, дорогой мой, мы с вами полетаем, обязательно полетаем! Времени у нас много, торопиться некуда…

Однако, какая у вас грязь, – сказал синьор Джорджио, осмотрев камеру Бенвенуто. – Как я раньше этого не замечал? Мои бездельники совсем перестали убирать комнаты узников. – Немедленно вычистить здесь все! – приказал комендант, обращаясь к Дуранде. – Синьор Бенвенуто должен жить в чистоте. Погляди на потолок, лентяй, он такой черный, будто мы в преисподней!

Дуранде состроил кислую мину, а Бенвенуто поспешно произнес:

– О нет! Не заставляйте его убирать, если не хотите убить меня!

– Я вас не понимаю, – удивился синьор Джорджио.

– Видите ли, как неопровержимо доказали врачи, чистота – враг здоровья. От чрезмерной чистоты наш организм теряет свою силу и становится беззащитен перед болезнями. Точно так же доказано, что слишком чистый воздух вреден для легких, – он раздражает их стенки и может вызвать чахотку. Недаром, у скотников и золотарей никогда не бывает этого заболевания, а испанцы, мудрые люди, устраивают отхожее место на кухне. Умоляю вас, синьор Джорджио, не приказывайте убирать мою камеру, если не хотите моей смерти.

– Успокойтесь, дорогой мой, я ваш друг, и хочу вам только добра, – проникновенно сказал комендант. – Видит Бог, я и не подозревал, что чистота столь вредна для человека. Спасибо, что просветили; отныне я вообще перестану мыться… А ты, дуралей, – обратился он к Дуранде, – не смей убирать в комнате синьора Бенвенуто! Иначе я тебя так взгрею, что своих не узнаешь!

– Как прикажете, синьор комендант, – ответил довольный Дуранде, расплываясь в улыбке.

* * *

Настала ночь накануне праздника Всех Святых. Когда в замке заступила на дежурство ночная стража, Бенвенуто быстро принялся допиливать перемычку вырезанного им отверстия в потолке и задолго до полуночи закончил свой труд.

Достав из матраса веревки, Бенвенуто обмотал их вокруг живота, поставил на кровать табурет, осторожно залез на него и, подтянувшись на руках, попытался протиснуться в пропиленное отверстие. Ему это удалось, отверстие было достаточно широким, но внезапно он уперся головой в какое-то препятствие. Бенвенуто дернулся вправо, потом влево, но пролезть никак не удавалось. Чертыхаясь, он слез с табурета, взял свечу, снова забрался наверх и осветил пролом в потолке. Оказалось, что как раз над тем отверстием, которое проделал Бенвенуто, на чердаке проходила массивная балка, и для того, чтобы ее обойти, надо было существенно расширить люк.

Бенвенуто выхватил кинжал и начал яростно резать потолочные доски. Щепки летели во все стороны, пламя свечи трепетало от тяжелого дыхания Бенвенуто, пот лился с него ручьем, но когда часы на церкви пробили полночь, он был чердаке!

Осмотревшись, Бенвенуто заметил, что крыша башни прогнила до дыр. Без всякого усилия он отломал несколько досок, разобрал черепицу и вылез наружу; затем, изловчившись, накинул петлю одной из своих веревок на шпиль башни и привязал к этой веревке еще одну и еще, чтобы спуститься на крепостную стену. По стене ходили караульные, но Бенвенуто повезло: когда он спускался, часовой, охранявший башню, стоял с другой ее стороны и смотрел на огни карнавала в городе.

Также, с помощью веревок, Бенвенуто спустился во двор перед второй стеной, нашел лестницу, ведущую наверх, взобрался по ней на эту стену, – и лицом к лицу столкнулся с солдатом, стоявшим тут на посту.

Солдат, явно не ожидавший такой встречи, сильно растерялся и, открыв рот, изумленно уставился на узника. А Бенвенуто немедленно наставил на солдата кинжал и грозно прошипел: