Как укротить эмоции. Техники по самоконтролю от профессионального психолога

Однако для многих людей ощущение собственной ущербности является единственной реальностью, в которой им приходится существовать. И чтобы избавиться от преследующего их чувства неполноценности, они должны как-то его компенсировать. А поскольку убеждение в своей никчемности пришло к ним извне, со словами взрослых, то и компенсация требуется внешняя, рассчитанная на возможных критиков, то есть на окружающих людей. Кажется, что если удастся убедить их в своей полноценности, то чувство неуверенности исчезнет само собой. Другими словами, все, что делает человек, стремясь освободиться от ощущения ущербности, рассчитано на поднятие самооценки окружающими, или, как теперь говорят, на повышение собственного рейтинга. И поэтому любая попытка компенсации приводит к зависимости от того, кто должен оценить, удалась она или нет. Женщине важно слышать, что она хорошо выглядит, а мужчине необходимо узнать, насколько он был хорош в постели. В конце концов, зависимость от чужого мнения становится настолько сильной, что ничего, кроме гнева на окружающих, у человека не остается. Он внутренне проклинает людей, продолжая прикладывать усилия к тому, чтобы снискать их одобрение. Пытаясь как-то разрешить эту проблему, человек может удариться в другую крайность, демонстративно игнорируя мнение окружающих и называя их идиотами, однако такое поведение не означает того, что их слова не ранят его сердца.

2

Внешняя компенсация становится успешной в том случае, когда нам удается каким-либо образом реализовать себя. Будь то работа, творчество или даже более-менее благополучная личная жизнь, через них человеку становятся доступными переживания удовлетворения и наполненности. Что же происходит? А вот что – человек, занимаясь тем, что ему нравится, стремясь добиться успеха в своем деле, превозмогает себя, через усилие преодолевая неуверенность и страх. Когда он, потрудившись, получает желаемый результат – этот опыт уравновешивает предыдущий, который служил источником неуверенности в себе. Преодолевая внутренние преграды, человек привыкает к мысли, что страх и неуверенность – не хозяева положения. Он узнает, что не боги горшки обжигают и что вокруг такие же люди, как и он, а не супермены с железными нервами. Человек становится способен воспринимать себя и людей иначе, без постоянного желания доказать им свою силу и полноценность, фактически он может, наконец, расслабиться.

Опыт побед над собой и обстоятельствами очень ценен для любого, кто страдает от чувства неполноценности. Он вырастает из детских представлений о себе и освобождается от внушенных ему представлений о своей бесполезности. Он почти полностью скомпенсирован, но только почти.

Внешняя компенсация никогда не может быть полной по самой своей природе.

Да, человек делается более удовлетворенным и спокойным в сравнении с другими себе подобными. Однако в любой момент одно неверное слово, оброненное кем-нибудь в незначительном разговоре, может вызвать реакцию компенсации – и вот мы уже рассказываем, какие у нас способные дети, куда мы ездили в отпуск и за сколько тысяч построили баню на даче…

Какого бы внешнего успеха ни добился человек, ему не изжить ощущения, что он – никто. Это ощущение, как тень, сопровождает каждое его действие. И осознание неминуемости смерти не дает укрепить эго настолько, чтобы чувствовать себя сильным и уверенным. Можно, конечно, забыть о смерти и пытаться преодолеть ощущение своей никчемности, обретая власть над окружающими, но первый же приступ стенокардии расставит все по своим местам.

Поэтому те, кто добились успеха и, казалось бы, скомпенсировали внутренние противоречия, пусть и чувствуют себя лучше остальных, столь же уязвимы для ощущения ущербности – просто должна сложиться соответствующая ситуация. Причина лежит в них самих: они не знают себя, зато программа, вложенная в умы родителями, все время указывает им на то, что они были, есть и будут уродами.

3

Ребенок – самое несчастное существо на свете. Его желания очень сильны и мучительны, если их не реализовать; в то же время у ребенка нет никаких инструментов кроме слез и хныканья для их удовлетворения. Кроме этого, он вынужден во всем подчиняться родителям и воспитателям, и у него нет даже иллюзии возможного выбора. Ему непонятны мотивы поведения взрослых, и приходится приспосабливаться к их не вполне предсказуемому поведению. Чувствуя себя неуверенно и получая напоминания о своей никчемности, малыш имеет очень мало средств для компенсации чувства ущербности. А попросту говоря, только одно, и имя ему – вранье.