И за обедом, собравшись уже вместе с Сухаревым и Назаровым, мы спорим до хрипоты, принимая решение, что нужно везти с собой во Франции. И дорого ли обойдется такая поездка. И что особенного мы сможем привезти из Парижа сюда.
А ночью я снова отправляюсь к Вадиму. Только на сей раз мне не приходится стучаться к нему в окно — заслышав мои шаги, он сам выходит на крыльцо.
— Ведьма вы, Анна Николаевна! — говорит он. — Думал двери закрыть на засов. А не смог.
Но мы оба понимаем, что дело вовсе не в этом. Это не чары, это — любовь.
— Слыхал, в Париж собираетесь, барыня? — он всё еще стоит в дверях, не давая мне войти. И смотрит так, что мне опять становится жарко.
— Мы собираемся, вместе, — уточняю я.
И хотя я знаю, что просто нам вместе не будет, и что против нас будут и общество в целом, и даже, наверно, наши близкие люди — я готова на это пойти.
И поскольку он всё еще медлит, я целую его первой. И чтоб свести его с ума, мне не нужны никакие зелья и привороты.
Конец