Как устроен мир

Приход к власти военных обычно приводит к экономической катастрофе, которую часто ускоряет выполнение предписаний американских советников, после чего решение проблемы доверяется штатским. Откровенный военный контроль становится излишним благодаря появлению новых инструментов — например контроля через Международный валютный фонд (который, как и Всемирный банк, кредитует страны третьего мира, используя средства промышленно развитых стран).

За свои займы МВФ требует «либерализации»: открытой для иностранного проникновения и управления экономики, резкого сокращения расходов на нужды широких слоев населения и т. д. Эти меры делают еще более прочной власть богатых классов и иностранных инвесторов («стабильность») и укрепляют классические двухъярусные общества третьего мира: сверхбогатые и обслуживающий их относительно процветающий класс специалистов и огромная масса обедневших, обреченных на страдания людей.

Задолженность и экономический хаос — наследие военщины — прямо ведет к управлению МВФ, если на арену не попытаются выйти народные силы, а в этом случае военщине опять приходится устанавливать «стабильность».

Поучительным примером служит Бразилия. Она так щедро наделена природными ресурсами и к тому же имеет высокий уровень промышленного развития, что должна была бы входить в число самых богатых стран мира. Но во многом благодаря перевороту 1964 года и последовавшему за ним хваленому «экономическому чуду», не говоря о пытках, убийствах и других методах «ограничения населения», положение многих бразильцев ныне сравнимо с положением эфиопов и сильно отстает, например, от положения жителей Восточной Европы.

По сведениям министерства образования, более трети образовательного бюджета страны тратится на школьное питание, так как большинство учащихся государственных школ либо питается в школе, либо вообще не ест.

Как пишет журнал «Юг», освещающий проблемы третьего мира, детская смертность в Бразилии выше, чем в Шри-Ланке. Треть населения живет ниже черты бедности, «семь миллионов брошенных детей нищенствуют, воруют, нюхают клей на улицах. Для миллионов домом служит лачуга в трущобах или все чаще — клочок земли под мостом». Такова Бразилия, одна из самых богатых природными ресурсами стран мира.

Похожее положение существует по всей Латинской Америке. Только в Центральной Америке количество убитых силами, пользующимися поддержкой США, с конца 1970-х годов достигло 200 тысяч человек, под ударом находятся народные движения, борющиеся за демократию и реформы в обществе. Эти достижения воистину делают США «вдохновляющей силой триумфа демократии в наше время», распинается либеральный журнал «Нью репаблик». Том Вулф утверждает, что 1980-е годы были «одним из великих, золотых периодов в истории человечества». «Головокружение от успехов», как говаривал Сталин…

Распятый Сальвадор

На протяжении многих лет сальвадорские диктаторы, приведенные к власти и поддерживаемые нашим правительством, занимались преследованием, пытками, убийствами. Здесь это мало кого волнует. Пресса об этом помалкивала. Но к концу 1970-х годов правительство США кое-чем озаботилось.

Контроль над своей страной, Никарагуа, утрачивал диктатор Сомоса. США теряли важную базу, с которой они осуществляли в регионе свой контроль. Была и угроза пострашнее. В Сальвадоре в 1970-х годах получили распространение так называемые народные организации: крестьянские ассоциации, кооперативы, профсоюзы, церковные кружки изучения Библии, ставшие группами взаимной поддержки, и т. д.

В феврале 1980 года архиепископ Сальвадора Оскар Ромеро написал президенту Картеру письмо с просьбой не отправлять военную помощь правившей в стране хунте. По его словам, такая помощь помогла бы «усугубить несправедливость и преследование народных организаций, добивающихся уважения элементарных человеческих прав», что, конечно, вряд ли было для Вашингтона новостью.

Спустя несколько недель архиепископа Ромеро убили во время богослужения. Виновником убийства обычно называют неонациста Роберто д’Обюссона (совершившего несчетное число других зверств). Он был пожизненным лидером партии АРЕНА, правящей ныне в Сальвадоре. Членам партии, как, например, Альфредо Кристиани, — президенту Сальвадора в 1988–1994 годах — приходилось приносить ему клятву верности на крови.

Через десять дней тысячи крестьян и городской бедноты приняли участие в мессе в память об убитом. На ней было много епископов из-за рубежа, но только не из США. Сальвадорская церковь выступила с инициативой о причислении Ромеро к лику святых.

Обо всем этом умалчивалось в стране, оплачивавшей и готовившей убийц Ромеро. В прославленной «Нью-Йорк таймс» обошлись без редакционных статей по случаю его гибели, не было их и на протяжении последующих лет; митинги памяти архиепископа тоже не привлекли внимания газеты.