Как утреннее солнце

Джейс. Келли нахмурилась, закусила губу. Все эти дни после той кошмарной встречи в горах он держался настороженно, не приближался к ней, лишь внимательно наблюдал издали, словно ждал, чтобы дочь хозяина сделала первый шаг. Манеры его изменились, былое кривляние почти исчезло; видимо, он решил, что уже нет смысла притворяться.

Большой Джим взглянул на дочь.

– Ну? Так в чем же дело?

Келли чувствовала, как тает ее решимость. Папа наверняка подумает, что она перегрелась на солнце. Келли натянуто засмеялась.

– Ну и жарит сегодня. Хорошо, что я взяла зонтик.

– Вот станет прохладнее, я съезжу в Денвер и куплю хороший закрытый экипаж, такой, какой был у нас в Бостоне.

– Да, это было бы очень хорошо.

– Ладно, хватит! Ведь не затем же ты приехала, чтобы болтать об экипажах и погоде. Выкладывай, девочка.

Келли приложила руку ко рту.

– Я не знаю… Просто… Папа, мне страшно!

– Страшно? – Большой Джим наклонился и погладил ее по руке. – Чего ты боишься, девочка моя?

– Это… это все Джейс. Папа, он не тот человек, за которого мы его принимаем.

Большой Джим рассмеялся:

– И это все? Да, конечно, он не такой, как мы думали. И слава Богу.

– Но письма мистера Купера. Тот человек, которого он знал… Его джентльменские манеры… вся эта его учтивость… Джейс совсем не тот человек, каким пытался казаться в первые дни.

– Радость моя, я думаю, тот – другой – человек умер во время войны. Война с ним свела счеты. Тот же, с которым я работаю, бок о бок каждый день, мне нравится больше: у него есть сила воли, энергия и голова на плечах. Умная голова. Как раз такой человек, какого я ждал.

– Так ты об этом знал?

– Я это понял сразу.

– Тогда к чему все это притворство?

– Я думаю, оно было рассчитано на тебя, Мышонок. – Отец снова погладил ее по руке. – Потому что ты очень стеснительная и все время твердила, будто тебе нужен приличный человек. Может быть, он решил, что ты испугаешься, если увидишь в нем нечто большее, чем одни только вежливые манеры. По крайней мере, пока не узнаешь его получше.

– Я его узнала. И ближе узнавать не хочу.

– Звучит не очень дружелюбно. Позволь, девочка, я расскажу тебе о человеке, которого увидел я. Очень решительный, сообразительный и быстрый, как… плетка. Управляет магазином просто великолепно. Умный и ловкий бизнесмен – и в то же время обаятельный. Я такого обаяния еще не встречал. Видела бы ты, как Джейс работает с покупателями: они приобретают вещи, о которых до этого и не думали.

– Он пользуется своим обаянием, чтобы получить то, чего ему хочется, – с горечью произнесла Келли.

– Да, он умен и хитер, как дьявол. Ну и что в этом плохого? Он и мне иногда противоречит. Но не попусту, как какие – нибудь горячие головы, которым на все наплевать. Нет, он держится спокойно и твердо. Упорный, как черт. – Джим издал довольный смешок. – Знает, паршивец, что я его люблю. Можешь себе представить, уже через две недели уговорил меня повысить ему зарплату.

– Если он такой умный, почему же не смог удержаться ни на одном месте?

– После войны многие мужчины так и не смогли нигде прижиться, девочка. Но я думаю, что здесь ему хорошо.

– Папа, он играет в карты!

Большой Джим разразился раскатистым хохотом.

– И выигрывает, черт меня побери! Я слышал, он тут многих обобрал дочиста.

– И еще он украдкой пытается добывать золото.

– Украдкой? Что ты хочешь этим сказать? В прошлое воскресенье, что ли? Так он мне сказал, куда собирается. Думаю, это щекочет ему нервы, сама мысль о неожиданной удаче. Совершенно безобидное занятие, для разнообразия.

Все ее доводы были разбиты в пух и прах. Келли сделала еще одну попытку:

– Сегодня утром я зашла в его комнату. Хотела найти мамины кружевные салфеточки и случайно уронила с комода его шляпную коробку. – Она вздрогнула при одном воспоминании. – Папа, там лежали пистолеты! Один такой маленький, какой обычно игроки прячут в рукаве. И еще большой пистолет в кобуре. Похоже, что им много пользовались. Папа… а что, если он преступник?

Отец насмешливо хмыкнул.

– Глупости! Он много колесил по свету. Наверняка не раз попадал в переделки. Надо же человеку защищаться.

– Но мне он говорил, что не имеет оружия.

– Мне тоже. Ну и что тут такого? Чего ты боишься, Мышонок? У каждого мужчины есть свои секреты.

– И ты считаешь, мне не следует его бояться?

– Я знаю одно: человек, которого я вижу каждый день, – чертовски хороший парень. – Отец вопросительно поднял брови. – А что, управляющий когда-нибудь обращался с тобой невежливо… непочтительно? Только скажи – и я с ним разделаюсь.

Келли не могла рассказать отцу о том бесстыдном поцелуе у ручья. Ведь тогда надо было бы признаться и в том, что ей это понравилось.

– Н-нет…

Большой Джим просиял.

– Ну, вот видишь! Будешь последней дурочкой, если не возьмешь его в мужья.

В мужья… Страх комком застрял в горле. Джейс станет ее мужем? И тогда она, застенчивая калека Келли, полностью согнется перед ним, будет уступать всем его желаниям… как мама подчинялась папе.

Некоторое время они ехали молча. Келли чувствовала, что отец наблюдает за ней, хочет что-то сказать и как будто не решается.