Как в японской дораме

– Да. Не зажимай слишком сильно. Милена, если тебе действительно неудобно…

– Отстань. Дай сосредоточиться.

– Нижнюю старайся не шевелить. Вот… Вот! Получилось! Аппарэ!

Мне и в самом деле удалось подцепить кусочек какого-то овоща, поднять его и перенести к себе на тарелку. Потом так же поступить и со вторым кусочком. Действительно несложно! Мне даже понравилось. Видать, совсем я одичала при своей жизни затворницы: никуда не хожу, ни с кем не общаюсь, не пробую новых блюд, и в жизнь ничего нового не впускаю. Лишь ворчу и критикую, как бабка старая. Не то что Анжела, которая всё умеет, всё знает и чувств своих не стесняется.

Я кинула взгляд на подругу. Всё это время, Анжела вела себя предельно скромно; наблюдая за моим обучением, не проронила ни одного слова, ни разу не хихикнула, не съязвила. На моём фоне сама доброта и нежность. Для Соби старается, не иначе. Надеется, что он ей поверит.

Я покосилась на Соби, который уже вернулся на своё место и теперь с довольной миной наполнял рюмки сакэ. Вот мы дурёхи. Очевидно, что парня сейчас не волновали ни мои угрызения совести, ни душевные муки Анжелы. Предстоящий праздник живота увлекал его гораздо сильнее.

– Я предлагаю выпить за наше перемирие, – взяла слово Анжела, когда мы все подняли свои рюмки. – Ещё раз прошу у вас прощения за мой ужасный предательский поступок. Милена, Соби, вы такие хорошие… Мне бы очень хотелось остаться вашим другом.

– Больше не поступай так, Анжела-тян, – со всей серьёзностью отвечал ей Соби. – Ни с нами, ни с другими. Доверие трудно приобрести, но очень легко потерять. Я согласен на перемирие. Кампай!

Парень не спеша выпил сакэ и прикрыл глаза от удовольствия.

– Словно домой вернулся, – выдохнул он.

Пир начался. После второй рюмки застольная беседа оживилась. Говорил в основном Соби, веселя нас анекдотами, смешными историями о себе и своих друзьях. Анжела тоже вспомнила несколько курьёзных эпизодов из её жизни, наполненной путешествиями и новыми знакомствами. И только мне на ум не приходило ничего интересного. Даже тоска взяла от того, что моя жизнь столь скучна и однообразна.

Приятное на вкус сакэ пилось легко, однако безобидным оно не было. Даже при обилии закуски я довольно скоро почувствовала, как алкоголь всё больше заполняет мой разум. Вот пустые бутылки убраны со стола, выставлены полные. Анжела успокоилась и расслабилась, вновь став самой собой; глаза её снова кокетливо блестели, а звонкий смех разливался по помещению. Соби чувствовал себя отлично, будто и не болел вовсе. Выглядел он вполне трезвым, только голос его стал громче, а жесты активнее. Себя я со стороны не видела, однако уверена, что моё хмельное состояние тоже всем было заметно.

За окном сгущались вечерние сумерки, а у нас продолжались пир и веселье. Тарелки постепенно пустели, мы постепенно наедались. И напивались. Когда очередная пара пустых бутылок была снята со стола, мои мысли совсем обленились, а язык нёс всякую чушь. Утешало то, что Анжела пребывала в таком же состоянии. Да и взор узких глаз Соби затуманился, а в речи русские слова всё чаще перемежались с японскими. И всё же мы ещё не были слишком пьяными, пока только раскованными и шумными.

Вот и ещё одна бутылка распита. Соби оглядел скудные остатки еды на столе и, видимо, они ему не понравились. Он встал, подошёл к кухонному столу, в груде пластиковых контейнеров отыскал нужный. Затем вернулся и высыпал на тарелку остатки мяса.

– Налетай на добавку, – пригласил Соби.

– Нет, – тоскливо взглянула я на новую еду. – Я уже наелась.

– Я тоже очень наелась, – поддержала меня Анжела.

– Значит, теперь вы будете пить, не закусывая?

– Значит, так.

Соби как-то неопределённо оглядел нас. В его лице не прочитывалась ни одна мысль.

– Иттэ кимас51, – заявил парень и без каких-либо пояснений вышел из кухни.

– Куда это он? – подивилась я.

– По нужде, наверное, – равнодушно пожала плечами Анжела. – Давай лучше мы с тобой выпьем.

Подруга открыла бутылку и наполнила наши с ней рюмки прозрачным напитком.

– Выпьем за женскую удачу, – предложила Анжела. – Чтобы она никогда не проходила мимо нас.

Я приняла тост, и мы дружно осушили рюмки.

– Как думаешь, Соби меня простил? – после спросила Анжела.

– Даже можешь не сомневаться, – заверила я.

– С чего ты так уверена?

– Он называет тебя по имени.

– Но он и раньше называл меня по имени.

– Сегодня утром, говоря о тебе, Соби употреблял исключительно слово «она». У него, видимо, есть такая тенденция, обидевших его людей не называть по имени. Очевидно, так он показывает, что этот человек для него более не существует. Не волнуйся. Не знаю, как насчёт вечной дружбы, но прощение ты уже точно получила. Он даже снова кокетничает с тобой.

– Ой, Милена, ты прямо камень скинула с моего сердца, – облегчённо выдохнула Анжела. – Прошу тебя, не будь такой дурой, как я, не потеряй этого парня.

– О чём ты? – почему-то смутилась я.

– Присмотрись к нему. Соби замечательный. Вот скажи мне честно, он тебе нравится?

Я отвела взгляд. В хмельном тумане моего разума всплыли спокойные раскосые глаза азиатского парня.