Как в индийском кино

– Да, Вадим мне ее подарил, когда мы расстались, чтобы я совершенно независима ни от кого была, – объяснила она. – А тогда дядя Гена мне только сказал, что в холодильнике кое-что есть, и от голода я не умру, а он сам утром приедет и что-нибудь привезет, и в больницу вернулся. Он дверь просто захлопнул, но на замок не запер.

– Наверное, не хотел, чтобы вы подумали, будто в плен попали. А так вы могли в любой момент уйти к Вере, например, – предположила я.

– А в чем? Мое… – она криво усмехнулась. – Так называемое, «мое» платье во время драки порвалось и в крови Вадима перепачкалось, в чем бы я вышла? Ну, я цепочку накинула на всякий случай и в кухню пошла. В холодильнике действительно лежала нарезка разная, консервы, молоко с длительным сроком хранения, конфеты в коробке, шампанское и прочая выпивка, причем очень дорогая, а вот хлеба не нашлось. Ну, я решила, что с голода действительно до утра не умру. Потом в комнаты прошла, а там обстановка шикарная, ковры… В шкафу одежда всякая висела, так я себе рубашку одну клетчатую выбрала с коротким рукавом, и получился халат. Ночевать мне одной в незнакомом месте страшно было, так я телевизор включила и незаметно для себя в кресле уснула. А проснулась утром от шума на кухне.

– Дядя Гена пришел? – догадалась я.

– Он самый, сидел там и кофе пил, ждал, когда я проснусь. Налил мне тоже кофе и сказал, что состояние у Вадима тяжелое, но не смертельное, он уже в сознании, и вся местная медицина на ушах стоит, консилиум за консилиумом. Назаров же арестован, и будущее у него самое распечальное. А потом дядя Гена попросил меня: «Давай, дочка, рассказывай, что за беда с тобой приключилась! Может, я тебе и сам помочь смогу, не дожидаясь, когда Вадим из больницы выйдет». Я ему почти все рассказала, только о самом уж противном умолчала, а он слушал меня и только головой горестно качал, а потом пообещал: «Ладно, документы мы тебе вернем, не проблема, и денег на дорогу дадим, чтобы ты домой могла вернуться». Я сказала ему, что меня мать на порог не пустит, а он только усмехнулся – все, мол, они так говорят, а потом через всю страну несутся ребенка своего спасать. Не поверил он мне, когда я сказала, что моя не понесется, и номер материного телефона взял. Поговорил он с ней, только результат был именно такой, какой я предвидела: она ему сказала, что нет у нее больше дочери.

– Н-да! Характер у вашей мамы!

– Вот и дядя Гена так же сказал и пообещал, что, как Вадим поправится, он мне и работу найдет, и место в общежитии, а пока я могу в этой квартире оставаться. Скажите, ну чем я могла отблагодарить Вадима за такую помощь? Он ведь из-за меня, совершенно постороннего, незнакомого человека, жизнью рисковал! Ну, и принялась я за генеральную уборку, отмыла квартиру до блеска, все перестирала, перегладила. Да и делать мне больше нечего было, потому что сидеть напротив телевизора целый день я не привыкла, а выйти из дома мне не в чем было. Это потом дядя Гена мои документы привез – как же я им обрадовалась! Даже заплакала, потому что снова полноценным человеком стала! А еще он все женские вещи из Женькиной квартиры привез. Я отобрала только те, что действительно моими были, а все остальное попросила выбросить – я на них даже смотреть не могла. Дядя Гена мне ключ от дома дал, чтобы я выходить могла, и немного денег.

– И первым делом вы отправились к Вере, – догадалась я.

– Конечно, ведь страшно подумать, что со мной случилось бы, если бы не она, – подтвердила Алла. – Купила я тортик, пришла, благодарить начала, а она только отмахнулась: зачем же еще подруги нужны? Сели мы с ней чай пить, и она мне рассказала, что происходило после того, как мы из бара уехали. Оказывается, там такой трам-тарарам начался, что не приведи господи. Милиции понаехало, сам начальник областного управления прибыл, шерстили всех, несмотря на лица, свидетельские показания получали и так далее. Одним словом, получалось, что Вадим какой-то очень важный человек. Вера как услышала от меня о том, что он и дядя Гена для меня сделали, так сразу заявила: разводи с женой и выходи замуж, такой шанс только один раз в жизни выпадает, а я на это только рассмеялась – ну куда мне в калашный ряд?

– Так вы и жили здесь? – спросила я.