Как в кино

– Да, мой номер сегодня в жесткой ротации, мне умудрились позвонить все, начиная от программного директора, генерального продюсера, звуковика и директора по PR. Странно, что никто из менеджеров по рекламе не успел подсуетиться.

«Volvo» Алекса на бешеной скорости неслось по просыпающемуся городу, мастерски лавируя между автомобилями. Диана первый раз в жизни не пожалела о том, что пристегнулась.

Если бы взгляд программного директора мог убивать, то Диана умерла бы на месте, прямо на своем стуле перед микрофоном. Он бы с удовольствием превратил его в электрический стул и, недолго думая, нажал волшебную кнопку.

– Как можно настолько халатно относиться к работе? Час! Как можно проспать час эфира??? Ты вообще понимаешь, что за такое увольняют без суда и следствия? Ты, видимо, забыла, где работаешь. – Этим утром сияющее лицо Дианы Мэй подогревало желание программного директора распять ее на кресте, да и повод наконец-то подвернулся значимый и весомый, как никогда.

«Радуйся, что я вообще проснулась, после такой ночи, – думала про себя девушка, – знаешь, что такое ночь любви? Да ничего ты не знаешь! У тебя не было ничего подобного со времен Куликовской битвы. А может быть, и в те времена у тебя ничего не было».

– Мне стыдно, правда, мне очень стыдно, стыдно, стыдно, стыдно, – Опуская сияющий взгляд в стол, промычала Диана себе под нос.

– Во-первых, тебя ждет штраф. А во-вторых, если еще когда-нибудь… – Он поднял вверх кривой указательный палец и попытался им пригрозить, но, быстро осознав, что идея так себе и должного эффекта она не возымеет, убрал его обратно. – Если еще когда-нибудь, пока есть я, подобная безалаберность повторится снова, ты будешь уволена.

– Я все поняла. Я сообразительная. Улавливаю информацию с первого раза. Повторять нет необходимости. Это никогда не повторится.

– Думаешь, ты особенная? Ты такая же, как и все. Лично я не вижу в тебе абсолютно ничего выдающегося. Столько талантливых, действительно одаренных молодых людей, после профильных вузов не могут найти работу, они готовы ночами и днями без выходных сидеть на радио, готовы работать бесплатно ради возможности попасть вот в эту студию. А ты очень нахальная девица, которая к тому же не имеет никакого уважения ни к деятельности, которую случайно выбрала, ни к своим коллегам, ни к слушателям.

– Между прочим, это мое первое опоздание. Первое за семь лет.

– Здесь люди работают и по десять лет, и по пятнадцать, и, несмотря на это, они не позволяют себе опаздывать на эфир, это азы профессиональной этики. И я их за это уважаю. Они ночью спят, а не совершают объезд всех ночных клубов города. Надо задуматься о расстановке приоритетов, иначе очень скоро тебе просто некуда будет опаздывать.

– Можно я все-таки начну работать? – стараясь из последних сил удержать себя в руках, спросила Диана.

– Надеюсь, ты сделала правильные выводы, потому что, если ты до сих пор не поняла, как серьезно то, что произошло сегодня утром, я могу еще раз популярно…

– Сделала, – ответила девушка, прервав словопоток, казавшийся ей бесконечным.

Она надела наушники и подтянула к себе микрофон, в надежде, что эти действия повлекут за собой звук закрывающейся в студию двери.

Во время первой же паузы Диана расплакалась.

Весь эфир Алекс прождал ее в машине. Он старательно вслушивался в звонкий девичий голос, пытаясь удостовериться, что все в порядке. Он практически поверил, что так оно и есть, ведь шутить и задорно смеяться у девушки выходило на твердую пятерку, но когда Диана показалась в дверном проеме, нервно закуривая сигарету, он сразу понял, как сильно подвела его интуиция. Отчасти он даже почувствовал себя виноватым. Девушка села в машину и громко, словно в знак протеста всему миру, захлопнула дверь.

– Поехали отсюда, – прошептала Диана сквозь вновь подступающие слезы. – Поехали отсюда скорее. Со мной никто так не разговаривал, кроме него, никогда в жизни. Не могу понять, за что он меня так ненавидит.

– И кто же этот он? – осторожно поинтересовался Алекс.

– Он – это программный директор. Меня не вызывали на ковер, руководство радиостанции не устраивало разбор полетов, но вот этот самый он из кожи вон лезет, чтобы унизить меня, использует любую возможность. А тут подвернулся шанс на миллион, вот он и выдал мне все, что так долго копилось в его голове. – Диана прерывисто вздохнула и отвела взгляд в сторону окна.

– Ну, значит, он не совсем он, раз играет в такие игры с молоденькой девушкой. Хочешь, устроим шоппинг-терапию? – заботливо поинтересовался Алекс. – Или пообедаем где-нибудь на твой выбор?

– Давай заберем мою машину, а то ей, наверно, одиноко стоять там, где мы ее оставили вчерашним вечером, и поедем к тебе. А то у нас утро некрасиво смонтировалось.

– Зато ночь была великолепной. У нас будет еще масса возможностей наверстать упущенное, мы и так движемся с опережением по всем статьям. Какие планы тебе хотелось бы реализовать на грядущих выходных?

– Быть с тобой. Хочу, чтобы ты все мне рассказал, хочу все о тебе знать.

– Готовь вопросы!