Читаем Как в одном поселке (СИ) полностью

Не благоухало резким, буквально отталкивающим и вызывающим аллергию, ароматом дешевого парфюма, как от девиц, отловленных и привезенных сюда с трассы, прямо с их "рабочего места". И рот их не брызгал слюной и постоянно не извергал из себя ненормативную лексику, как у торговки, привезенной сюда с рынка за какие-то административные нарушения.

Короче говоря, если бы они не были привезены сюда по настоятельной просьбе Главы администрации поселка, то их за "примерное поведение" уже давно бы следовало, амнистировав, выпустить на волю. А поведение их, действительно было достойным подражания. По крайней мере, так казалось стражу порядка, который сегодня дежурил в КПЗ. Мефистофель уже неоднократно вызывал того для "приватной беседы" и каждый раз пытался дать тому "на лапу" все более весомую пачку валюты за освобождение себя и Лилиан.

То ли из вредности, то ли по какой другой, неизвестной науке причине, сегодня милиционер изображал из себя неподкупного стража порядка и предлагаемый выкуп не брал. Хотя, видя с какой скоростью, пухнет пачка валюты, предлагаемой быть врученной ему, он мог решить подождать, пока ее стоимость сравняется с миллионом, и уже тогда обеспечив будущее себе и семье, выпустить отсюда эту "нечисть" на все четыре стороны, и с ощущением "исполненного долга" рвануть с женой куда подальше. Быть может даже и за границу. Но если он рассчитывал именно на это, - то сильно просчитался.

Вскоре в КПЗ наведался сам Глава администрации, сопровождаемый обоими полномочными представителями Создателя: Ксафаном и Купидоном. Весьма представительный Василий Петрович довольно странно смотрелся в компании с крылатым Ксафаном и белобрысым пацаном все время поправляющим, болтающийся за спиной и постоянно сползающий с плеча колчан.

Первым, обращаясь к Лилиан, заговорил Купидон:

- Ну что, "звезда танцпола"? Твои нижние конечности уже пришли в себя? Или еще, как у меня, до сих пор побаливают? - и малолетнее греческое божество, притворно потирая бедра и колени, якобы перетрудившееся вчера во время их совместного занятия "танцами", как всегда, рассмеялось.

- Ты, лучше, попроси ее показать хвост, - посоветовал Ксафан, явно желая своим высказыванием вывести чертовку из себя.

- Слышишь?.. - снова спросил, обратившись к чертовке, Купидон, - Тут очень интересуются твоим хвостом.

И тут все общество, волею случая, собравшееся сейчас в КПЗ, услышало не то вой, не то рык, изданный Лилиан. И всем сразу стало совершенно ясно, что человеческое существо при всем желании не могло бы исторгнуть подобные рулады из собственной груди.

- Ах ты, маленький гаденыш!.. Никчемное старо-древнее божество!.. Когда, наконец, оставишь меня в покое! Зачем привязался ко мне со своим хвостом?

- Радость моя... - парировал Купидон ее высказывания насчет хвоста, - Хвост - не моя придумка. Еще совсем недавно, ты, как говориться, "каленым железом" выжгла на спинке дивана что-то о хвосте Ксафана, хотя сама прекрасно знаешь, что в связи с выходом из вашей шайки у него больше хвоста нет, а есть только ангельские крылья, а ты все пристаешь и пристаешь к нему с этим вопросом. Еще не надоело? А вот насчет наличия хвоста у тебя, - доподлинно неизвестно. Многие считают, что у чертовок, в наличие обязательно должен иметься хвост. И нам всем очень интересно, - имеется ли он у тебя?.. - на лице Купидона изобразилась явная заинтересованность ее ответом на свой животрепещущий вопрос.

- Перебьетесь со своим интересом, - отрезала Лилиан, а затем, чтобы как-то намекнуть на отсутствие у себя хвоста и навсегда пресечь подобные вопросы, развила мысль дальше, - Даже если бы он и существовал раньше, то пластическая хирургия в последнее время достигла таких успехов...

- Догадываюсь я, у какого пластического хирурга ты купировала свой хвост, - захохотав, произнес Ксафан, знавший, что подобная хирургия в Аду особой популярностью не пользуется, - У ветеринара ты это сделала, когда прихворнувшего Фауста к тому на прием водила.

Оскорбленная Лилиан снова зарычала, попыталась просунуть руки сквозь прутья решетки, чтобы задушить своего бывшего шефа, но то ли прутья были слишком частыми, то ли руки у нее были коротковаты, то ли Ксафан выбрал для себя вполне безопасное место подальше от этой злополучной решетки. В общем, Лилиан, несмотря на огромное желание, этого сделать не удалось.

- Товарищи! - громогласно, чтобы привлечь к себе внимание, обратился Мефистофель ко всем присутствующим, - Давайте прекратим эти пустые дебаты о хвостах...

- "Тамбовский волк" тебе товарищ... - тут же откликнулся на его обращение Ксафан.

- Ну, хорошо. Пусть не товарищи... Но как-то мне нужно было к вам всем обратиться? - смиренно произнес Мефистофель, стараясь как можно меньше раздражать навестивших КПЗ Главу администрации и двух посланцев с небес.

- А ты говори прямо, по существу... Мы, как-нибудь, переживем твою "адскую" невежливость, - сообщил его бывший фанат и почитатель - Ксафан.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Хрупкие жизни. Истории кардиохирурга о профессии, где нет места сомнениям и страху
Хрупкие жизни. Истории кардиохирурга о профессии, где нет места сомнениям и страху

«Операция прошла успешно», – произносит с экрана утомленный, но довольный собой хирург, и зритель удовлетворенно выключает телевизор. Но мало кто знает, что в реальной жизни самое сложное зачастую только начинается. Отчего умирают пациенты кардиохирурга? Оттого, что его рука дрогнула во время операции? Из-за банальной ошибки? Да, бывает и такое. Но чаще всего причина в том, что человек изначально был слишком болен и помочь ему могло лишь чудо. И порой чудеса все же случаются – благодаря упорству и решительности талантливого доктора.С искренней признательностью и уважением Стивен Уэстаби пишет о людях, которые двигают кардиохирургию вперед: о коллегах-хирургах и о других членах операционных бригад, об инженерах-изобретателях и о производителях медицинской аппаратуры.С огромным сочувствием и любовью автор рассказывает о людях, которые вверяют врачу свое сердце. «Хрупкие жизни» не просто история талантливого хирурга – прежде всего это истории его пациентов, за которыми следишь с неослабевающим вниманием, переживая, если чуда не случилось, и радуясь, когда человек вопреки всем прогнозам возвращается к жизни.

Стивен Уэстаби

Документальная литература / Проза / Проза прочее