Как в СССР принимали высоких гостей

Описание протокольных аспектов зарубежного визита мы впервые встречаем в документах фонда Протокольного отдела, датируемых ноябрем 1921 года во время приезда в Советскую Россию Ф. Нансена, который прибыл в Москву из Варшавы с экстренным поездом. 20 ноября в 22 часа 15 минут Нансена встретил на вокзале исполняющий должность секретаря замнаркома иностранных дел Струкгоф, который приветствовал его от имени НКИД.

С вокзала господин Нансен был доставлен в особняк НКИД на Софийской набережной, где ему и сопровождавшему его доктору Фаррату были приготовлены три комнаты. На ужине, во время беседы, Нансен высказал пожелание посетить Самарскую и Саратовские губернии, а затем – на более продолжительное время – вернуться в Москву, куда должны прибыть его сотрудники для организации Бюро помощи голодающим. 21 ноября Нансен посетил своего уполномоченного Гильгера, который при встрече сказал ему, что размеры помощи Поволжью более серьезны, чем ими предполагалось [6].

Переход от военного коммунизма к НЭПу, развитие системы образования – все это заставляло западные страны пересмотреть свое отношение к Советской России, а с 30 декабря 1922 года – к СССР.

Прием иностранных граждан и организация визитов зарубежных миссий требовали развития протокольной службы НКИД, что в свою очередь было связано с определенными финансовыми расходами, которые некоторым сотрудникам Наркомата приходилось покрывать за счет собственного жалованья.

2 марта 1922 года заведующий протокольной частью НКИД Д.Т. Флоринский обращается с докладной запиской в Коллегию НКИД, в которой просит выделить кредит в размере 100 золотых рублей в месяц «на представительство», так как в связи с выполнением профессиональных обязанностей «приходится быть чисто одетым, нести значительные расходы на прачку, давать чаевые и т. д. Кроме того, невозможно бывать у иностранцев и никогда не звать их к себе, так как невольно попадаешь в положение «бедного родственника» и обязываешься, что, конечно, совершенно нежелательно» [7].

Насколько своевременным и актуальным было обращение Флоринского, свидетельствует тот факт, что на завтраке в итальянской торговой миссии, куда заведующий протокольной частью НКИД был приглашен 13 сентября 1922 года, было высказано предложение о скорейшем создании в Москве клуба для дипломатического корпуса.

Кроме Флоринского, председатель итальянской торговой миссии Амадори пригласил на завтрак польского поверенного в делах Моравского и литовского посланника Балтрушайтиса (из НКИД были приглашены также Коган и Флотский).

Перед завтраком имел место забавный инцидент. Вылетевший в этот день из Москвы в Берлин итальянский курьер высказал мнение, что Ковно, где ему придется приземлиться, находится в Польше. Моравский в шутливой форме выразил протест и попросил не делать подобных заявлений в его присутствии, дабы он не был обвинен в пропаганде шовинистских идей. Амадори жаловался «на обилие работы, не позволяющей ему пользоваться стоящей прекрасной погодой» [8]. Советская сторона восприняла это высказывание как намек на то, что «он несколько удручен тем, что его отношения с НКИД ограничиваются рамками повседневной текущей переписки и не касаются широких политических вопросов, в которых заинтересованы Италия и Россия».

За завтраком разговор велся по-французски, говорили о театрах и балете. Из представителей НКИД беседу поддерживал Флоринский, так как другие приглашенные сотрудники НКИД не знали французского языка. Один из гостей с советской стороны, делясь впечатлениями о завтраке, отметил, что «кухня у итальянцев слабая, а «Старка» и «Венгерский ликер», которые особо и расхваливал г. Амадори, из рук вон плохи» [9].

За неимением в Москве специального дипломатического клуба местом, где могли встретиться представители западноевропейских и иностранных миссий и зарубежные политики, находившиеся в Москве, становится организация Нансена. В сентябре 1922 года там побывал известный французский политический деятель господин Эррио, визит которого в Россию стал важным событием в истории российско-французских отношений в целом и в истории российского протокола в частности, поэтому рассмотрим его подробнее.

В своем дневнике Флоринский не сообщает об отдельных протокольных аспектах визита, его главная задача – организация встреч французского гостя с советскими руководителями и посещений им промышленных, торговых и культурных объектов.

Мы полагаем, что в контексте сложившейся в это время международной обстановки представляет интерес сам стиль общения советских лидеров с французским гостем на официальных встречах, содержание которых фиксировал в своем дневнике глава протокольной части НКИД Д.Т. Флоринский.