Как в старой легенде (СИ)

— А вы умеете развлекаться. А его достопочтенные родители что?

— Его достопочтенные родители, — глаза Риты нехорошо блеснули, — были крайне рады сбросить на меня такую проблему, как приструнение их сына! Я могу делать с ним все, что угодно — разумеется, при условии, что он остается живым, способным к деторождению и относительно здравомыслящим.

Таня хихикнула.

— Твоя новая камеристка… — осторожно поинтересовалась Шито-Крыто, — она как?

— Она с Шиловым.

— Шиловым?

— Светловолосый парень с лицом маниакального убийцы. Ты его видела в столице… Коллега Дафны.

Рита успокоилась; теперь бояться стоило не за супружескую измену — но за жизнь ненаглядного мужа…

Она не только видела Шилова, но и была о нем основательно наслышана.

Татьяна вышла на пир в их честь в том бордовом платье, которое так понравилось ее матери. Здесь оно выглядело более… уместным. Прасковью, неизменно сопровождавшую ее, она одела в тон себе. Адская Праша, кажется, пыталась возражать, когда ей вручили подобное тряпье — такого же кроя, столь же «развратное», с теми же высокими вырезами на бедрах, струящимся подолом, резаными рукавами и низким декольте. Отличия заключались лишь в отсутствии богатой золотой вышивки вокруг шнуровки…

— Это подарок королевы, — качнула головой Гроттер на возражение новой камеристки, — на приеме ее придворные дамы должны соответствовать ей.

Дафна всегда соответствовала — разве что одевалась куда более закрыто… С Прашей же Таня решила не церемониться.

Впрочем, отметила Гроттер, наряд ей понравился.

— Шилов оценит, — хмыкнула под нос королева, оглядывая камеристку.

Слухи о романе между Стражами дошел до ее ушей на следующий же день, еще в замке Свеколтов — сразу, как она пришла в себя…

Бейбарсов был в траурном черно-красном сюртуке: Эссиорх всегда подбирал ему одеяния в тон королеве…

Первый танец по традиции принадлежал хозяевам замка — но Сарданапал сделал приглашающий жест Татьяне, а Медузия с вежливым намеком посмотрела на императора.

Танец предусматривал перемену пар к его завершению — и поклоны супруги отвешивали уже друг к другу… Не успели смолкнуть последние ноты, как Медузия, бросив откровенно ехидную улыбочку на императорскую чету, под руку с мужем поспешила обратно к столу. Грянул до боли знакомый Татьяне мотив — мотив поединка.

Их с Глебом танец.

Бейбарсов ухмыльнулся.

Если народ требует зрелища, они его получат.

Выпрямляя спину, Таня встретилась глазами с мужем — и ощутила, что тонет в них…

— Простите, Ваше Императорство, — голос Медузии звучал приглушенно и низко, — но балы в Скаредо стали легендой… Разве могли мы отказаться от такой невинной шалости?

Танец страсти, непостоянства сражений и мира, непрекращающейся любовной игры в охотника и жертву, власти — и темного, абсолютного порока… Когда рука Глеба властно легла на обнажившееся из-за высоких вырезов бедро, а неистовый поцелуй завершил последние аккорды, в зале стало очень, очень тихо.

Сарданапал пообещал себе, что больше никогда не пойдет на поводу у Медузии. Может, для столицы это уже и обыденность, но Восток жил традициями и приличиями…

Не надо нам такого.

Ург, нет-нет, но косился на императорскую чету, восседающую по правую руку от отца. Глеб невозмутимо слушал очередной отчет вассала — в то время, как его рука покоилась на стройной женской ножке. Королева на это внимания не обращала. Ее больше занимала чашка с оливками и обмен шуточками с Маргаритой — пользуясь тем, что сидящий близ Татьяны мужчина удалился танцевать, супруга восточного наследника оперативно переместилась к ней…

…- Мужчины… — хмыкнула Рита, — да, куда им!

— Женщина не ровня мужчине, — конечно, на самом деле Ург так не считал, но в нем внезапно проснулось ослиное упрямство, — ее место в постели. Дельные советы — ладно… Но это все, на что вы способны.

Император отвлекся от разговора с отцом; он внимательно слушал — и молодой мужчина внезапно распалился.

— Я рада, что Вы так думаете, сын, — с нехорошей улыбкой отозвалась Медузия.

— Отчего же Вы стали столь категоричны, супруг? — ядовито вопросила Рита, — с чего это внезапное заявление?

Фурия и фурия, подумал Ург. Неудивительно, что они спелись.

— Вы ведете саркастические разговоры, супруга.

— С королевой, если Вы заметили. И, уверяю Вас, мы беседовали вовсе не о равенстве… Лишь о том, что мужчине сложно понять нас. А Вы мало того, что влезли — так еще не по делу!

Взбешенный вид дорогой супруги ярко напомнил его правой ягодице о прошлой встрече с арбалетом — и пообещал новую, уже с левой.

— Что ж, если разговор зашел… Мы действительно удовлетворяемся «дельными советами и постелью», — королева впервые за все время обратилась непосредственно к нему — а не к его супруге или родителям, — ведь мы, женщины, не принадлежим себе. Мы принадлежим мужу, и так положено. Таков наш век! Но что касается способностей… Очень жаль, что Вы так думаете.