Как влюбить в себя любого – 2

Любая коллекция явно неуместна, если каждый ее предмет не является подлинным произведением искусства, как, например, перуанские мола[11] или маски доколумбовой эпохи. Только не спрашивайте меня, почему. Просто это должны быть именно такие вещи. Возможно, моя коллекция дешевых бокалов была столь безнадежна потому, что за ней скрывалось самодовольство: “Ха-ха, взгляните! Я там бывала, а вы нет”.

Еще более прискорбным был тот факт, что часть экспонатов я заказывала по каталогам. Оказывается, все, что заказано по каталогу, за исключением разве что домашней и спортивной одежды, неискоренимо буржуазно. Хорошо еще, что я не докатилась до такого ужаса, как коллекция спичечных коробков или фарфоровых статуэток.

В список того, чем ни в коем случае не следует украшать гостиную, можно также внести любые геральдические атрибуты, вроде семейного герба, вышивки, изображающей эмблему колледжа или семейный тортен[12] вашего клана. Хотя, по мнению аристократии, едва заметные намеки на связь с “матушкой Англией” допустимы, любая явная уловка, рассчитанная на то, чтобы доказать это родство, сразу отшвыривает вас вниз.

Кроме того, привилегированные классы избегают любых вещей, если на них выгравированы, вытиснены или напечатаны их инициалы. Они могут дойти до того, что напишут на книге свое имя, чтобы позаимствовавший ее человек знал, кому вернуть. Но в их доме вы не найдете ни единой книги с закладкой “Из библиотеки Джона Смита”.

Я надеялась, что Кен захочет воспользоваться туалетом: его новое убранство поражало комфортом и элегантностью. Лавсановые полотенца, украшенные моими вышитыми инициалами и волнистой золотой бахромой (15), гармонировали с покрывалом на унитазе и ковриком, окружавшим его подножие (16). А вздумай мой Принц приподнять крышку унитаза, его взору предстало бы озерцо бирюзовой воды, благоухающее сосной (17).

Мой сверкающий чистотой, любовно убранный туалет заставил бы Их Высочества закатить глаза. Лавсановые полотенца с золотой бахромой изобличали явно пролетарский вкус. К тому же, чтобы привести в восторг посетителей моей уборной, на них красовались инициалы (уже развенчанные выше).

Высший свет обставляет эти помещения ради удобства, а не для того, чтобы поразить кого-либо элегантностью. Туалет предназначен для того, чтобы заскочить туда, повинуясь зову природы, и сразу выскочить обратно. Да, уборные аристократов гигиеничны, этого у них не отнимешь (ведь их ежедневно драит прислуга). Но их не выставляют напоказ.

На самом деле старомодный стульчак из лакированного темного дерева считается гораздо более стильным, чем белый пластиковый или – упаси вас боже! – чем-то прикрытый (особенно искусственным мехом). И никакой душистой бирюзовой воды, которая скрывала бы назначение туалета. Да-да, верхи используют слово “туалет”, а не эвфемизмы[13] типа “дамская комната”, “клозет”, “ванная комната”, военно-морское словцо “гальюн” или жеманное “комната для мальчиков (или для девочек)”. Там вы не найдете ковриков в тон полотенцам, дабы впитывать капли влаги, падающие с мокрых ног или других царственных конечностей. В аристократической уборной вы не обнаружите искусственных цветов, картинок, полок с журналами и безделушек. Ну и, конечно, совершенно недопустим всякий “туалетный” юмор вроде шуточек, написанных на табличках либо на туалетной бумаге, или обнаженных женщин, изображенных на нижней стороне крышки унитаза с целью порадовать справляющих малую нужду мужчин.

Короче говоря, уборная в домах знати – это не выставочный зал, а чисто утилитарное помещение.

Я решила под каким-нибудь предлогом заманить Кена на кухню и пригласила его туда, чтобы отведать восхитительного печенья, которое, по собственному шутливому признанию, умыкнула с самолета. (18)

Нужно ли объяснять, где я сплоховала? Аристократ не унесет из ресторана кусочка сахара, даже если знает, что дома у него шаром покати.

На самом деле я хотела, чтобы он увидел мою кухню, сверкающую чистотой и напичканную всякими бытовыми приборами. Там были посудомоечная машина, микроволновка (19) и электрическая духовка (20)…