Как влюбиться в герцога за 10 дней

– Прекрасное наблюдение. – Снисходительность в голосе Форсайта заставила Пирса скрипнуть зубами. – Хотя я не думаю, что ваш отец сильно ошибался, предположив, что Редмейны отправились с этих берегов вместе с Вильгельмом Завоевателем. Вильгельм Малет строил здесь фортификационные сооружения, и он же являлся ключевой фигурой в победе в битве при Гастингсе вместе с Вильгельмом Бастардом, впоследствии ставшим Завоевателем. Малет много писал о рыжих скандинавах, отце и сыне. Один умер на этих берегах, другой построил замок Редмейн. Или, по крайней мере, крепость, превратившуюся в руины. Я бы хотел когда-нибудь провести раскопки на ваших землях.

– Грандиозная идея. – Александра обратила на мужа полный надежды взгляд.

Вежливость требовала, чтобы он немедленно пригласил археологов к себе. Однако Пирс решил, что скорее ад превратится в ледяную пустыню, чем он подпустит Форсайта к замку.

Пирс издал некий звук, предоставив собравшимся интерпретировать его как угодно. Он встретился глазами с Форсайтом, и они поняли друг друга. Их антипатия была взаимной.

Слишком увлеченная изучением образцов, Александра почти не обращала внимания на мужчин. Она перешла к персидскому столу, где, помимо скелета, были разложены черепки, корзины и украшения.

– Если Редмейн-старший был настолько важен для Вильгельма Завоевателя и помог ему объединить империю, почему его захоронили в безымянной могиле нищего за пределами города?

Форсайт направился к ней, но Пирс ловко вклинился между ними, оттеснив его в сторону. Он взял со стола кольцо, грубое, но искусно украшенное, и принялся изучать его, наслаждаясь явным огорчением Форсайта.

– Прошу простить мою необразованность, – сухо проговорил он, – но только среди этих людей почти не было нищих.

– Вы правы, – неохотно согласился Форсайт. – Они – богатые торговцы из далеких стран, и я вначале предположил, что это место отведено для погребения чужеземцев. Однако чужеземцы похоронены и на святой земле монастыря.

– Я все поняла! – Александра порывисто схватила Пирса за руку. Она была не в силах сдержать восторг. – Язычники! – воскликнула она.

– Клянусь Юпитером, она права, – выдохнул Форсайт.

– Все эти люди: викинг, мавр и перс, не были христианами, и потому их не разрешили хоронить на святой земле монастыря. – Она обернулась к Пирсу, и он замер, очарованный. Вот оно – искры в глазах. Интеллектуальный блеск и девичья радость. Головокружительная смесь. – Твои предки, Редмейны, были христианами или язычниками? – спросила она.

Пирс, глядя на жену, тщетно пытался отвлечься и сосредоточиться на археологической проблеме. Пожалуй, он не выдержит десять дней без нее.

– Магнус Редмейн, сын, построил монастырь Святой Троицы на землях Редмейнов почти сразу после старой крепости, – наконец заговорил он. – Но по всем рассказам он завещал похоронить себя по обычаям викингов.

– Его тело сожгли на лодке в море? – Лицо Александры сияло романтическим восторгом, и часть льда, заморозившего сердце Пирса, растаяла.

– Совершенно верно. – Он послал жене дразнящую улыбку, понимая, что не может рассчитывать на должный эффект из-за своего уродства. – Говорят, в те времена жен сжигали вместе с мужьями, чтобы они сопровождали своих супругов в Валгаллу.

– Какое варварство! – Александра закатила глаза. – Рада, что времена изменились. – Неожиданно ей пришла в голову какая-то мысль, и она прищурилась. – Только не говори, что жену Магнуса Редмейна сожгли с ним.

Пирс не по-герцогски хихикнул, находя ее возмущение прелестным. Теперь он был не в силах отвести глаза от пряди волос, выбившейся из-под шляпки.

– Нет, дорогая. Она дожила до весьма преклонных лет вместе с тремя неуправляемыми сыновьями и всегда пользовалась благосклонностью английского двора.

– Это хорошо. – Александра несмело улыбнулась.

Атмосфера между ними изменилась – потеплела. Пирс прочитал в глазах жены неуверенные извинения.

Будет ли он и дальше злиться на нее? Она много утаивала. Но была ли она нечестна?

А может быть, она и сейчас его обманывает?

Ее взгляд был полон искренних эмоций – наполовину надежды, наполовину отчаяния. Весь день ему казалось, что у нее что-то вертится на языке, готовое сорваться и разрушить хрупкую связь, возникшую между ними.

Пирс непроизвольно подался ближе к ней. Он вдохнул неповторимый аромат льна и цитруса, и ему отчаянно захотелось немедленно услышать ее тайну. Так им обоим станет легче.

«Что ты скрываешь, – думал он. – Какие секреты хранятся в глубине бездонных озер цвета виски и меда?»

Кашлянув, Форсайт сказал:

– Я пойду и узнаю, что изменилось на раскопках с тех пор, как я был здесь в последний раз. – Он неловко коснулся пальцами края шляпы и поспешно вышел, оставив их наедине с мертвыми.

Пирс взглянул на рыжую прядь волос. Falt Ruadh. Чудесные рыжие волосы его милой, ни на кого не похожей жены.

А вдруг ее у него отберут…

Тревога проникла под кожу и жила там, постоянно грозя вырваться наружу. Почему он так обеспокоен возможной потерей той, которую знал только четыре дня?

Почему он не может избавиться от мысли, что кто-то хочет ее у него отобрать?