Как Ворон луну украл

— Ладно, — ответил он наконец. — Теоретически это выполнимо. Если шаман всю жизнь готовился, укрепляя свой дух, каждое утро купался в ледяной воде и пил отвар из заманихи, сумел развить в себе достаточную силу, чтобы противостоять куштака, тогда он может попытаться вступить с ними в схватку. Куштака очень могущественны, поверьте. Я бился с ними.

Откинувшись на спинку стула, Дэвид отпил содовой. Он и правда знал о силе оборотней не понаслышке. Он пробовал с ними сражаться и потерпел крах. Снова в бой Дэвид с выдрами не вступит. Первая неудача обошлась ему слишком дорого.

Дженна одного лишь не понимала: если шанс призрачный, то отчего ей кажется, что дело выполнимо? Дженна будто совсем близко подошла к разгадке, только руку протяни — и ответ на все вопросы твой. Дэвид Ливингстон отрицает возможность успеха. Значит, лжет.

— Оборотни знают о моем присутствии, — сказала Дженна. — Стоило вернуться на Аляску, как они за мной увязались. Мне на помощь пришел дух, а потом маленький мальчик пытался утопить и себя, и меня. Почему?

— Куштака хотят забрать вас.

Дженна ждала пояснений, и Дэвид продолжил:

— Вы сказали, что мальчик был похож на вашего сына.

Дженна кивнула.

— Ваш сын теперь — один из них и хочет забрать вас к себе.

Дженна задумалась. Бобби приходил за ней. Тот ребенок, малыш, — это Бобби, который хотел забрать к себе маму. Почему он не позвал ее? Если б он попросил Дженну пойти с ним, она согласилась бы без раздумий.

— Я хочу к нему, — тихо произнесла Дженна.

— Ну не-ет, в мир куштака вы за ним не пойдете.

— Если иначе мне с сыном не быть, то пойду.

Дэвид встал и принялся собирать тарелки, складывая их на краю стола.

— Не вам решать, — сказал он Дженне. — Вы уже ничего поделать не можете. Пока вы здесь, на Аляске, куштака не оставят вас в покое. Самое верное решение — уехать, вернуться домой и никогда о сыне не вспоминать.

Дженна хватила кулаком по столу, немало поразив этим Дэвида. Шаман так и застыл с тарелками в руках.

— Черт подери! — взорвалась женщина. — Все только и советуют мне, что забыть сына! — Голос ее дрожал от ярости. — Два года я лишь это и слышу. Забудь его, живи настоящим… Мой сын и есть мое настоящее, просто потому, что он мой сын! А теперь вы заявляете, будто он чудовище. Ладно, если другого выбора нет, я тоже стану оборотнем. Тогда хоть наши души будут страдать вместе.

В гневе и отчаянии она резко, со скрипом, отодвинула стул.

— Я не забуду его. Никогда. Ни за что!

Дженна встала и пристально посмотрела на шамана. Он лишь коротко взглянул ей в глаза и принялся теребить нитки на краю скатерти, заплетая их в маленькую косичку. Он явно не все сказал, что-то скрывает. Пришла пора Дженне выложить на стол козырь. Надо заставить шамана говорить.

— Что случилось с вашим ребенком? — спросила она.

Дэвид резко поднял взгляд и тут же сообразил, что попался. Все видели, как он среагировал на вопрос.

— От кого вы узнали?

— От Джона Фергюсона.

Дэвид опустил глаза и покачал головой.

— Расскажите, — попросила Дженна, присаживаясь и подаваясь вперед. — Вы должны рассказать, что случилось.

Когда Дженна и Дэвид посмотрели друг другу в глаза, между ними установилась некая связь. Дженне стало одновременно и легко, и неспокойно на душе. Дэвид как будто мог прочесть ее мысли, и в то же время он сам боялся Дженны.

— Меня наняли очистить Тандер-Бэй от злых духов, — начал он, откашлявшись. — Да, признаюсь, я работал за деньги. В то время я только за плату и трудился. Изгонял злых духов, хотя у тлингитов злых духов нет. Духи есть духи, в них заключено как добро, так и зло. Достаточно вспомнить мифы про Ворона. Он создал мир, дав нам звезды, луну и солнце, воду и землю. А знаете, как он ими обзавелся? Украл. И украденное подарил нам. Разве эта кража делает его плохим?

Дэвид выглянул в окно. На улице снова зарядил дождь, как и предсказывал Том.

— В общем, я отправился на базу, не ожидая ничего дурного, и провел ритуалы. Медитировал день и вдруг, к немалому своему удивлению, обнаружил присутствие духов. Куштака. На этом мне следовало остановиться, но я считал себя достаточно сильным шаманом и продолжил медитировать. Захотелось пообщаться с куштака, попросить их не тревожить отдыхающих и персонал базы. А они… забрали меня к себе и, можно сказать, надругались надо мной. Сила шамана оказалась пустышкой, меня парализовало. Я не мог сопротивляться, бороться. Меня превратили в мохнатую, когтистую тварь, издевались надо мной. Каких только мерзостей куштака не вытворяли… Мне хотелось умереть.

И вот, когда я валялся на земле, обгаженный выдрами, пришел шаман куштака и сказал, что отпускает меня. Отпускает с одной-единственной целью: я должен был предупредить строителей, чтобы они свернули проект.

Дэвид замолчал. Он сидел, смежив веки и медленно дыша. В комнате сделалось тихо. Даже Эдди и Тома его история поразила до глубины души. Но Дженна чувствовала: шаман еще не все рассказал. О чем-то он умалчивает.

— Ну, вас хотя бы отпустили, — сказала Дженна, дабы прервать молчание.