Как воспитать ниндзю

“Ники, вот тебе мой камень, который ты хотел купить раньше жене, – я приложила к бумаге чудовищный по красоте кулон, стоимостью самый минимум в десять тысяч. – Я продаю тебе его, если разберешься с долгами де Бофора, подавшего эту записку, вчистую. У этого ягненка за взятые у ростовщика пятьсот фунтов, забрали имение за семь тысяч, а потом еще потребовали пять тысяч, ибо, оказывается, его обязательство выплыло снова, но уже через время. Купи мне их имение, а управляющим поставь их старшую дочь. Документы на имение пришли мне в Англию в Лондон. Если сумеешь вернуть расписки по их реальной цене и забрать обратно имение для меня бесплатно, все остальные деньги за кулон твои так и останутся, – я злорадно ухмыльнулась, ибо Ники, почуяв прибыль, раздерет и за грош этому мелкому местному мошеннику глотку, если не засадит его пожизненно, вернув все за пятьсот фунтов. И подписалась. – Твоя Лу.”

Размашисто подписавшись, я сложила записку.

- Если я заплачу за вас, уступаете ли вы мне права на свой бывший дом? – спросила я, давая ему записку. – Я не могу вам его оставить...

- Но оно даже не принадлежит теперь нам... – словно пробуждаясь от сна, с безумной надеждой заглянула мне в глаза девушка. Ее отец затравлено кивал.

- ...Потому что вы опять с ним не справитесь и кому-то его толкнете по глупости... – продолжила командовать, не слушая ее, я. – Я назначаю тебя управляющей теперь уже своего имения, тебя, но не твоего отца! – строго повторила я, когда у нее от шока открылся рот.

Я вынула небольшой мешочек денег.

- Здесь всего несколько тысяч фунтов, это деньги на обустройство имения, а не твои... – я кинула ей в руки тяжелый мешочек. Заглянув внутрь, она ахнула. – С сегодняшнего дня ты начинаешь работать на меня. За те деньги, которые я заплачу за ваши долги, хватило бы спасти от разорения и голода около трехсот крестьян, потому постарайся спасти своих арендаторов...

Я еще некоторое время инструктировала ее, лихорадочно записывая на бумаге, давая указания, как обустроить и наладить жизнь в поместье, из чего можно извлечь прибыль, кого и как нанять и что делать. Я заметила, что она ловит мои указания почти с полуслова, ибо много думала об этом.

- Вот краткий план и записка о том, что эти деньги не принадлежат вам, поскольку ты у меня на службе, чтоб их не попробовали у тебя отнять, – я передала им листок с записями и отдельно записку, чтоб она положила в мешочек. Я передаю вам четыре жеребенка, вы вырастите и правильно выездите их, ведь ваш отец, как я поняла, умеет этим заниматься? – я с сомнением посмотрела на беснующегося коня. Но мне нужно было избавиться от них, ибо сейчас они нас бы только отяготили. – По крайней мере, у тебя будут средства...

- Четыре жеребенка? – ахнула она, что-то сопоставив.

Отец ее шокировано стоял и молчал, раскрыв рот.

- Из них вырастут знаменитые производители, – кивнула я. – Можешь взять из этих денег на первое время, чтобы обеспечить тринадцать девочек и купить недорогое жилье фунтов за триста от моего имени где-то на границе с поместьем, пока его будут возвращать, чтоб вы не болтались где попало... И сделать в вашем доме пока конюшню для жеребят...

Я подозвала двоих юношей из тех пареньков, которые намеревались в селе на мне жениться – старшие братья тех, что сейчас караулили коней.

- Хотите работать у меня? – спросила я, подкидывая на руке золотую монету в десять фунтов. Здесь столько некоторые юноши не зарабатывали и за год.

Они оба зашевелились – я же знала, что они еще не нашли работу. Короче, за короткое время я наняла ей двух охранников, распорядителей и слуг. Я умела это делать. И делать так, чтоб люди служили честно. Я видела их сердца – в людях меня жизнь научила по возможности не ошибаться. Они будут верные и честные и станут хорошей опорой в имении. Я тоже отдала им приказания, что им нужно будет сделать, когда меня не будет. Они послушно склонились почти до земли.

Только эти двое (отец и дочь) теперь смотрели на меня чуть не со страхом.

- А сейчас, – спохватилась я, – вы, де Бофор, пойдете вон к тому мужчине и передадите ему эту записку, чтоб он мог заняться вашим делом. Вы передадите эту записку Ники... лорду Николаусу Кентукийскому, – быстро поправилась я, – чтоб он все решил... – я искоса поглядела на Ники, который шел важным павлином, ибо он тут был действительно, самым знатным, самым богатым, самым-самым даже среди них. Мелкая знать стелилась по обе стороны от него, дамы улыбались. – И передайте ему этот кулон, он знает, от кого он, – я сняла его с шеи.

Увидев кулон, девушка сдавленно ахнула, раскрыв широко глаза. Мать у нее была дворянка, так что она имела маленькое представление, сколько стоит такая драгоценность.

Видя, что тот даже боится взять в руку такую ценность, чтоб ненароком не повредить, я нахмурилась. Я умела если надо приказывать без слов. Говорили, что в такие моменты в моих глазах прорезалась сталь, но я этого не видела, самой не видно.

Он поспешно схватил записку и кулон и почти побежал к лорду. Который так кстати оказался там, где нужно.