Как воспитать ниндзю

А может, нахальная демонстрация Мари, которая выпила вина и устроила стрельбу в кубрике из сваленного их оружия в углу, как отец ее не удерживал и не уговаривал, расписавшись на стене полной росписью с виньетками, причем потом уже перезаряжая несколько пистолетов, чтоб не раскалялись и снова стреляя, стреляя, стреляя почти без перерыва... Пуля к пуле на стене. После того, как она закончила, стрелять из их пистолетов, хоть они выглядели нормально, было невозможно – они бы взрывались в руках... Там кремень сбился, там еще фиговинка – Мари в оружии дока, ей рукой повернуть, чтоб вывести из строя, что под кустиком присесть... Мари была расстроена случившимся со мной и винила всех и себя, что не доглядела, да еще и упустила мерзавца, и ей хотелось кого-то пострелять... И ее еле удержали два моих телохранителя, повисшие на руках...

- Потом постреляешь, когда будем на берегу... – шепнул индеец.

Нельзя сказать, чтоб наше поведение хозяевам понравилось.

Да только все мы стояли на палубе, да так, что мимо нас из кубрика особо и не выберешься, чуть что – они будут как в мышеловке... Почти все позиции у парусов контролировались нами... Сколько там через тот пролив плыть... Мрачный вид телохранителей и меня, которые почти все время находились сверху, действовал им на нервы.

За это время я успела проникнуть туда, где мне не положено быть, сделать в их пороховом погребе незапланированный ход и вставить в него совсем незапланированный фитиль.

Стоявшая рядом свеча гарантировала, что если ее запалить, то взрыв, возможно, произойдет где-то через час после того, как мы покинем гостеприимное судно, а бочонок с порохом, на треть засыпанный пулями, стоял возле капитанской рубки в спасательной лодке, прикрытые тряпьем. И гарантировал красивое зрелище от одной только пули, выпущенной мной в ту сторону.

Я сумела украсть и вернуть на место половину оружия у экипажа. Естественно, если б они с него стреляли, то это бы значило, что я совсем плохой человек. А я нет, я миротворец, я ненавижу оружие в руках у бандитов. Пунктик такой... Где вижу, там и ломаю его...

К нашему удивлению, они провели нас через пролив... Много раз мы проплывали в тумане фактически мимо чужих кораблей, даже слышали разговоры на них, но Бог миловал. И я, и индеец, и Мари тихо предупреждали капитана заранее, что там корабль, что очень помогало...

И это немного примирило капитана с нашим присутствием на борту...

Очень скоро ситуация изменилась. У берегов Англии оказалось очень много кораблей. Слишком много.

Подозвав капитана, я быстро рисовала ему расположение кораблей, а индеец и китаец меня корректировали.

И под этими данными капитан тихо отдавал команды и проводил судно между.

- Да что это такое творится?! – одними губами шокировано сказал он, когда мы прошли почти вплотную через скопление из двадцати кораблей по направлению к Англии.

Рисовать становилось все сложнее, но пришедшая Мари принесла тяжелые кусочки металла и стала осторожно их раскладывать на карте.

Индеец, я, и китаец тихо двумя руками двигали их, полузакрыв глаза и прислушиваясь к малейшим звукам. Мари нас прикрывала со спины.

Несколько раз капитан мешкал, потому что совсем не мог сообразить, как нам вырваться. И тогда я шепотом отдавала ему приказы, быстро объяснив, что сделать и как. Ему ничего не осталось сделать, как повиноваться и отдать себя на волю удачи, но, слава Богу, обошлось. А один раз, когда нас почти заметили, и когда почти невозможно было увернуть от корабля, я заговорила слышанным с другого корабля командирским голосом, но очень тихо.

- Джейсон, это вы? – спросили с корабля, вдруг словно вырисовавшегося из тумана.

- Да мать твою! – тихо ответила я.

Когда мы скрылись в тумане и ночи снова, капитан вытер холодный пот. И только покачал головой. Мы прошли фактически всю флотилию вслепую, почти борт к борту, что было невозможно, и не попались. А ведь шли отовсюду окруженные кораблями, скрип, шорох, звуки слышались со всех сторон.

Ужас. Мы шли как сквозь строй врагов с заряженными поднятыми ружьями в ночи. Словно они были с завязанными глазами, но готовы мгновенно стрелять. Мари приказала зарядить все пушки и запретила стрелять из них, сама становясь периодически к пушкам в зависимости от какого корабля с какой стороны мы проходили.

Но настоящий ужас начался, когда мы прошли через сто кораблей... И у меня не было сомнения, что это лишь часть большой сети. Прибрежные воды, сейчас, особенно в тумане, были набиты вражескими кораблями. Это была фантасмагория. Отовсюду я слышала корабли. Это была живая цепь. Я слышала их сотни. Мы проскользнули несколько раз почти борт к борту и только чудом и моим длинным языком, моими длинными ушами да безумной удачей никто не обратил на нас внимания. Ибо они не могли даже представить, что корабль, чиркнувший бортами по двум кораблям сразу в самой гуще, и есть тот, что ожидается.