Как воспитать ниндзю

- Садитесь, садитесь дедушка, – я с трудом усадила его на скамеечку, потому что он от смущения и воспитанности, что нельзя сидеть мужчине при женщине, отчаянно сопротивлялся. Но куда ему против меня... – Вы не смотрите что я женщина... В ваши девяносто лет для вас уже все равно, что женщины, что мужчины, все одинаково... И как я могла так ошибиться, – извиняюще пробормотала я. – Должна сказать вам комплимент, что в свои года вы довольно молодо выглядите... Меня ввело в заблуждение то, что ваш костюм похож на павлиньи перья командира отряда кораблей моих пиратов бретера барона дэ Логана, хотя я сразу увидела, что вас можно сбить с ног одним плевком... – легкомысленно щебетала я.

Оглянувшись, я увидела, что мама без сознания, лицо ее было ослепительно белым, а глаза закрыты, и если она оставалась на ногах, то только потому, что ее поддерживал за руки граф, который отвернулся к залу, не обращая на нас с дедом никакого внимания, и что-то рассержено мугыкал. Дядя Джордж, просто отобрав у какой-то бабушки нюхательные соли, взапой с шумом нюхал их... В общем, все развлекались, как могли... Мне даже тоскливо стало, что они все отвернулись, оставив меня одну, как всегда, нянчиться с этим стариком... Придворные почему-то вовсю хихикали, все красные, закрыв лица руками и платочками, а часть просто корчилась на земле, а я все пропустила и даже не знала, что там такого интересного случилась...

Еще раз оглянувшись, я увидела, что бабушка делает мне страшные глаза, отчаянно указывая мне на сидевшего без сил и как-то странно глядевшего на меня во все глаза снизу вверх дедушку на лавочке.

- Я же не извинилась, – с опозданием спохватилась я, внимательно оглядывая глазами зал. – Простите меня, дедушка, я больше не буду садиться на вашу скамеечку, я не знала, – я сделала ему книксен. – Простите, я оставляю вас на вашу ровесницу, – я указала кивком на бабушку, – надеюсь, у вас будет о чем с ней поговорить, и вы приятно проведете время... Чтоб искупить свою вину, я приставлю к вам своих слуг...

Жестом я подозвала Джо и китайца, и приказала им последить, чтоб старик никуда не вставал, пока не отдохнет.

- Он очень слаб и болен, ему нельзя вставать и перенапрягаться... Последите за тем, чтоб он ни в чем не нуждался и нормально поел, а я пока потанцую... – сказала я, оглядывая зал. Принципиально не заметив, как вытянулось при этих словах лицо бабушки, с ужасом смотревшей на зал. Не знаю, чего она ожидала! – взбешенно подумала я. – Она восприняла мое невинное желание самой идти танцевать с таким видом, будто с залом уже покончено...

Джо с его чудовищной силой мгновенно подтащил к старику стол с наедками.

Раскачивавшиеся вокруг меня бабушки и придворные были в полубессознании, и я подумала, что они успели накачаться каким-то неизвестным мне наркотиком и теперь кайфуют. Я видела такое в Китае и среди индейцев, и всем сердцем ненавидела эту мерзость. Они что-то нюхают! – увидела я, – а мужчины подносят обмершим женщинам под нос флакончики. Вот почему эти балы так привлекательны, это просто большие притоны, а нам с Мари это не говорили, – огорченно подумала я. Оставаться среди них я не собиралась, а собиралась найти еще не обкуренного молодого человека и всласть повеселиться как нормальные люди среди молодых людей, а не среди этих полумертвых деревьев. Ах, мама! – с яростью подумала я, вспомнив ее белое лицо. – Приедем домой, я тебе еще прочитаю лекцию о вреде наркотиков и промою мозги! Сейчас уже не буду трогать. Вот почему они так волновались...

Сзади меня китаец, повязав на груди старика белый слюнявчик, с помощью Джо сам кормил старика, не давая ему брать руками, а сам совая халву в рот. Как это принято на востоке как выражение наивысшего почтения, засовывая ему в рот разные сладости, набивая ему полный рот и не давая ему подниматься или даже самому двигать руками...

- Сидзи, сидзи, – приговаривал он. – Дрозит беднязка...

Его укутали у меня на глазах с ног до головы в теплое покрывало.

Поняв, что там все нормально, я решительно направилась в зал, сообразив, что если я сама не потанцую, так первый бал так на этом и кончится.

- Совсем безобразное зрелище, – бормотала я, наблюдая корчившихся на полу под действием какого-то наркотика придворных, не обращавших на меня внимание. Их больное внимание сейчас все было занято выпучившимся стариком, которого ласково кормил и поил Джо. Лицо старика с выпяченными сумасшедшими глазами теперь являло все признаки большой старости. Ах, несчастный – у него же отдышка и подагра, и к тому же такой полубезумный вид, будто сейчас его хватит удар, и он ничего не соображает и иногда закрывает глаза от кошмара. Надеясь, что сон кончится, и он, наконец, проснется.

- Ваше величество, ваше величество, – услышала я сдавленный шепот где-то далеко сзади. – О Боже, что она сделала с троном, теперь его придется чинить... Ножки совсем вырваны с мясом... Я даже ума не приложу, как эта юная катастрофа сумела его развернуть...

Я мгновенно обернулась, сбив кого-то с ног, ища глазами короля...