Как воспитать ниндзю

- Думая, что мы победили там, где никто ничего не мог сделать, и обратили врагов на пользу своей страны только потому, что кто-то пытался задвинуть и убить отца, ты оскорбляешь наш подвиг! Плевать мы хотели на... – я прикусила губу и потом продолжила. – Мы делали только так и только как считали нужным для блага будущей Англии, а не чьих-то планов, поверь... И, поверь, я уже давно действую на благо страны так, как считаю нужным... У меня иные планы, и меня совсем не волнуют мелкие политические сплетни или королевские склоки...

- Может, граф предпочитал так неловко оправдываться перед вами, чтоб на него не падала вина, – неловко предположил Рихтер, – что он хочет уйти от жены... – он замялся, – а вы подумали на короля...

Рихтер прикусил язык. Ибо мама выглядела как пантера.

- Вы хотели сказать, что ему не нравилась юная жена, – подозрительно ухмыльнулась она, – на которой он женился как раз в один из своих недолгих приездов? И тогда почему мне за все пятнадцать лет не прислали ни одного приглашения на королевские балы?!? Или приемы, на которых был король! Я была одинокая пария!!!

- Мама! – возмущенно воскликнула я.

- А ты знаешь, что такое лежать одной ночью без сна, зная, что муж и дочь поехали на верную гибель?!? – с невыраженной мукой в глазах накинулась она. И я поняла, почему ее лицо часто напоминало мне мадонну, и вспоминала, как она смотрела на нас, когда мы уезжали, как мне казалось, на очередное приключение. В детстве я смотрела на это как на само собой разумеющееся и не задумывалась.

- И мучаться, мучаться, что с ними, представляя разные ужасы и зная, что позиция безвыходна... – лицо ее было странно напряженным, точно она не могла выдержать горя... – Еще и терзаться, что я сама посылала тебя с графом, тебя, маленькую, может быть еще на худшую участь, чем гибель? Когда это я поседела? – и такая вина и терзание была в ее глазах, что я содрогнулась.

- А причем тут Лу? – недоуменно спросил граф Рихтер.

- Без телохранителей Лу, которых подарил ей китайский император в три года, ее чувства опасности и ее умения организовывать людей отец бы не выжил и года, – странно взглянув на Рихтера, проговорила Мари. – Как это случилось с большинством, назначенным указом короля на ту же должность... Папа отличный дипломат и умеет вести любые переговоры и знает любой этикет, но Лу бесподобный боец, полководец, стратег и тактик... Я только сейчас подумала, как все это странно, – отец побывал по меньшей мере в тысяче самых горячих конфликтов за эти годы... Он решал проблему мгновенно... Но его часто в тот же день отсылали в другой ад...

- Мужа посылали дипломатом в самые дикие места, где предыдущий посол не продержался и года и погиб, – тихо сказала мама. – И где все знали, что сейчас там верная смерть... Это с самого начала, когда никто не знал, какой он дипломат и тайный сотрудник... Со смерти деда начался такой кошмар... Знали бы, что я переживала, часто отправляя Лу фактически на смерть, чтоб муж наверняка не погиб...

Мама не выдержала и заплакала.

- Я то и видеть сама могла мужа, только тайком выезжая с дочерью Мари в самые опасные точки под угрозу нашей гибели, где были маленькая Лу с отцом... – сказала она покаянно, – и хоть тем искупила свою вину. Дошло до того, что любовь в осажденном городе и штурмуемом городе я считала счастьем, потому что это хоть не то, что жить в армейском бивуаке на походе армии под обстрелом или среди команчей... – Она напряженно рассказывала про то, что тогда произошло. И как граф забрал меня маленькую у убитого на таком же задании деда, и как никто не знает, почему дед так привязался ко мне, что я, младенец, была всюду с ним, и он меня невероятно баловал... – Отец же, забрав маленькую Лу у деда, который неизвестно где достал ребенка, с которым не расставался, не смог сразу завезти ее мне. И так привязался за год к младенцу во время опасного задания, ухаживая за ней как мать, что вообще с ней не расставался...

Она вздохнула.

Я тоже.

- Сколько раз я была уверена, что мы все погибнем... Лу привыкла к войне и боям, а не к правилам поведения! Кто же виноват, что Лу пальцем сбивает здорового мужика, если благодаря этому старому безумцу она не провела со мной в Англии и нескольких месяцев!!! – выкрикнула сквозь слезы она.

- Дженни, – кинулся к ней граф Кентеберийский. – Что ты говоришь?!

- Ах, оставь, – яростно отбивалась от него мама. – Я хоть раз в жизни выскажу, что у меня на душе!!! Ты хорошо знаешь, что если мы и вырвемся после того, что сделала Лу, из замка живыми, нам не видать этой Англии до конца своей жизни... Так я хоть выскажу старому дураку, невесть за что невзлюбившему моего мужа и чуть не погубившего мою семью, – вырывалась она, – что о нем думаю!!!

- Графиня, – переминался с ноги на ногу шокированный Рихтер. – Король не может быть злопамятным...

Мы хихикнули.

- Граф, скажите ей, что это вы сами! – взмолился дядя Рихтер. – Что у вас жилка такая в крови!