Как воспитать ниндзю

– Джекки прислал к тебе главного евнуха королевского гарема своего отца, да? – с набитым ртом кивнула я отцу, пытаясь подавиться. – То есть он не мог никого скомпрометировать, и поэтому беспокоиться не следовало, у него ничего нет, да?

Странно, но толстяк, хотя изо рта у него еще лилась вода, покраснел и начал буреть.

- Чего же он сразу не сказал, сукин сын, я же приняла его за джентльмена... – лопотала за едой, не обращая на него внимания, я. И пояснила маме, помахивая пирожным и давясь им: – У него голос недостаточно визглив, надо еще чуть-чуть отрезать, я скажу китайцу...

Со стороны толстяка раздался дикий рев.

- Я не евнух!!!

- Кастрат! – сообразила я. – Ну не волнуйтесь, не волнуйтесь, я уже поняла, что вы могли стоять и смотреть, вам можно... Я слышала при дворах еще где-то остались, но это было в Италии... Вы в церкви поете... Вам отрезали, чтобы голос был высокий, да? – успокоившись, с интересом вежливо спросила я.

Дикий рев потряс окрестности, так что даже я пригнулась.

- У вас бас! – сообразила я, комментируя на редкость сильный голос. – Но деток все равно отрезали?

Зарычав, толстяк бросился на меня.

- Хочешь пирожное? – спросила я, подавая ему.

Он замер и стоял, хватаясь за сердце.

Тут ко мне подлетел отец и начал меня ругать, просто кошмар. Он кричал, что это мужчина, что как я могла, что я так обидела человека. Что я ни про что, ни про то обидела несчастного мальчика. (Мальчик вздрогнул полутораметровыми плечами.) Что я сказала про него мерзкую клевету, он не евнух, а нормальный. Мне пришлось сначала соглашаться с ним, что да, это мужчина, я ошиблась, потом извиняться, потом даже заявить, чтоб, наконец, прекратить отцовские причитания, что да, это мужчина, и большой мужчина! Отец не успокоился, пока я десять раз не уверилась, что это мужчина, и двадцать не сказала вслух ему об этом, извиняясь, что так горько ошиблась. Я извинялась, извинялась, извинялась, и заявляла, что все поняла, что полностью уверена в этом, не ошибешься. И лишь когда они окончательно уверились, что я признала ошибку, что это действительно мужчина, а не евнух, до сих пор молчавший и стоявший толстяк развернулся и медленно, словно ему тяжело было ступать и его хватил удар, пошел прочь за отцом.

- Странный евнух какой-то... – задумчиво сказала я, глядя ему в след, и разворачивая новое пирожное.

Он застыл спиной на месте и плечи его дрогнули. Так спиной и застыл. Я видела, как руки у него дрожали.

- П-п-п-почему ее до сих пор не убили? – спросил спиной он, заикаясь. Я так и не поняла, то ли он броситься хотел, то ли его окончательно парализовало.

- Все удивляются... – ответил отец. – Это моя дочь!

Тот молчал, поскольку у него, кажется, не хватало слов.

- Это на ней Джекки хотел жениться, а может, и нет, один черт знает... – пояснил отец.

- Черта с два! – выплюнул собеседник. – Он на ней женится!

- Сто чертей! – в сердцах сказала я вслед за ними в тон. – Почему отец с этим ... возится!?

Я вместо евнуха, понимая, что травмирую человека, сказала то же самое по-китайски. Чтоб не травмировать мужчину. Я же знаю, как они относятся к травмам.

Человек опять дрогнул и замер.

- О Боже, я не думала, что жирный мальчик понимает китайский! – покаянно быстрей сказала я маме, чуть не со слезами. – Какой удар по его чуткой душе!

Жирный мальчик лет под двадцать семь мелко задрожал. Такое впечатление, что дом вот-вот разрушится от скрытого напряжения и непосильной нагрузки. Знаете, как дом под сильным ветром урагана.

- Я джентльмен! – сказал он отцу.

- Это правда... – сказал отец.

- Джекки джентльмен! – продолжил тот.

- Это правда...

- Он женится на ней... – было видно, что толстяку это не нравится, но он понимает чужой долг и вынужден смириться с глупостью.

- Но она этого не оценит! – не выдержал отец. – Я даже не могу вам сказать, куда она послала его!

- Не надо, Джекки описал мне это мне это место предельно точно!

- Описал? – удивленно подняла я брови. Я говорила с акцентом. – А я то думала, только одни собаки метят место, куда их посылают... – растеряно сказала я.

- Описал!!! – рявкнул толстяк. – На бумаге!

- Он хороший навигатор... – послушно согласилась я, быстро кивая, чтоб не гневить. – Мальчик вырастет и будет капитаном и путешественником! Принял курс с первого раза!

Толстенький начал ругаться, кричать, бить что-то.

- Навигатор! Навигатор! – закричала я и заскакала на одной ножке.

Потому что в ухо попала вода.

Толстый понял, что я над ним издеваюсь.

Мари мрачно смотрела на меня из воды. Она все еще сидела там по шею. И лихорадочно пыталась расправить под водой платье. Она боялась выйти из воды, потому что джентльмен все еще был здесь, но ей было холодно сидеть. И она мрачно злилась на всех, а особенно на пирожные мамы, которые я кушала. Ибо пожирала их взглядом, так как этих редких пирожных уже не оставалось.

- Чего ты ждешь, ложись на курс! – закричала я толстяку.

Там началась истерика.

Я внимательно и удивленно его разглядывала. Наклоняя голову то сюда, то туда.