Как воспитать ниндзю

Мне в отверстие от вылетевшего кирпича одним глазом было видно, как он отступал, выставив впереди лицом к Мари стул. И очень соглашался с Мари, когда она говорила, “да вы что, я же только хотела наказать оклеветавшую меня мерзавку-сестренку”.

- Да-да, я все понимаю, полностью согласен... Полностью!!!! – истерически выкрикнул он, когда Мари попыталась приблизиться. – Вы нормальная, нормальная!!!!!!!

Недоуменная Мари медленно приближалась, желая взять его за руку и разъяснить недоразумение. Но бедный министр, непонятно только, что с ним случилось, вдруг развернулся и ринулся прочь, зачем-то прижав обеими руками к заднице стул четырьмя ножками назад. Чтоб сзади с тылу не напали, когда он убегал.

Мари растеряно смотрела на эту картину, а я умирала у себя в комнатке. Естественно от болезни. Мне стало плохо. Чего же еще. Растерянные слуги с изумлением смотрели на промчавшегося мелкими шажками министра, тщательно державшего свой четырехрогий хвост и лихорадочно все поправлявшего его на бегу.

Китаец стоял, заложив от удивления пальцы в рот. И громко свистел.

Министр так и запрыгнул, как зайчик, в карету, на двух ножках, вместе со стулом, не выпустив его сзади из рук. И не давая себя остановить и запугать пап'a, который убеждал его, что все объяснит. Мари нормальная.

- Подробности письмом! – заорал министр, лихорадочно держа дверь и вопя кучеру, чтоб делал “Н-н-но!!!”. И сам скача в карете козликом, от нетерпения, чтоб кучер лучше сообразил, что ему делать.

Папа тщетно бежал за каретой, жалобно закидывая голову к верху.

Увы, увы, человек был не прав.

– Вы вышли в отставку сэр!!!!!!!!

Глава 24.

В общем, вы понимаете, как все они на меня смотрели, когда вернулись и сели вокруг на мою постель. Мари вообще заявила, что я украла у нее жениха. И даже не помогало, что я с помощью двух свидетелей подтвердила, что он сам убежал!

Ничто не помогало восстановить истину, хоть я и утверждала, что он бегает гораздо быстрее ее.

Мари просто желала меня убить.

Я сказала, что отдам ей принца.

Она уже не хотела. Она пыталась меня убить.

Но я хотела вести себя вежливо.

- Женитьба дело трудное... – вздохнуло я.

Мари заскрежетала зубами.

- Не всегда получается... – жалобно повторила я.

А я вспомнила, как папа, умоляюще сложив руки, бегал за дядей.

- Вы получили отставку, сэр? – печально и с состраданием спросила я печального отца. Желая посострадать ему. – У министра? Потому вы печален?

Непонятно почему отец взбесился. И что я такого сказала? Ведь я хотела так опечалиться вместе, поплакать на пару, дать ему выплакаться!

- Ну что я такого неприличного сказала, за что меня бить!? – в сердцах жалобно пискнула я, когда они навалились все трое на несчастную девочку, ничего такого не сделавшую! Я была расстроена.

- Ничего и не за что! Мы бьем не за поступки, а за вредность! – сказали все хором.

- Прелестное дело! – сказала возмущенно я. – Это что, всех хороших людей надо убить? Таких добрых?

Они дружно завозмущались насчет добрых людей.

- Ну, папа, – успокаивающе сказала я. – Может, ты желаешь съездить за министром, пока он не остыл?

Отец что-то проворчал насчет того, куда он желает съездить и чем, и по чьему носу.

Мама тыкала меня носом в подушку, осторожно навалившись, а я отчаянно хохотала, фыркала и визжала.

- Мерзкие садисты! – сказала я. – Ребенка бьют! Мари плохому учат, а она министра напугала!

- Он был неплохая партия! – строго сказала мама.

- Да... – мечтательно сказала я, – как ее увидел, так рванул прочь напролом через стенки.

Мама, наконец, поняла, что ничего полезного от меня ждать не стоит, разве что ребеночка.

- Разве вы не рады, что я решила все проблемы? – обижено спросила я. – Мама хотела в отставку, Мари не хотела жениться, папа страдал, а я хотела иметь полностью развязанные руки для решения проблемы в Англии. Теперь мы ни от кого не зависим, и я даже могу не убивать принца, если он мне понравится... И я могу делать что угодно, как мне захочется, даже ничего не делать и просто наблюдать... И потом, никому не будет резона на нас охотиться, если взбешенный слон наломает там дров, уволив нас с треском!

- Мы уволены с треском! – обречено сказал отец.

- Да, министр вылетел с треском... – подтвердила я. – Он пробил все перегородки и проломил даже дверцу своей кареты. А летел как, летел со стульчиком сзади, как на помеле! – воскликнула я.

- Лу!

- Но кто же знал, что он воспримет так Мари?! – отозвалась я. Я прямо с негодованием за сестру вскрикнула. – Кто же знал, что он примет Мари за чудовище, ужасную, уродливую, сумасшедшую, страшную...

Мама живо почему-то прекратила поток моего негодования на нехорошего министра и пламенную защиту сестры.