Как воспитать ниндзю

– Вооргот, клянусь, это не я, – заголосил он. – Она оказалась не девственной, да? Я этого не делал!

Услышав такое, я сорвала со стенки рогатину. И лицо мое вытянулось. Неотрывно уставившись на него, как Вий, я медленно-медленно пошла на него с рогатиной, не отрывая от него побелевших глаз.

Вооргот, до которого дошло, исказил лицо.

– Ой, ты еще этого не узнал, да? – завыл Рихтер, пытаясь успокоить безумца. – Я ошибся, ошибся, клянусь, она была девственна!

Мама медленно, шажок за шажком неотвратимо наступала на него слева, вытянув вилы и что-то безумно бормоча. Отрезав ему путь бегства.

Слева шла в атаку, выставив меч, Мари.

– Ой, что я говорюююююю...

Китайцы с сетями отрезали гаду путь с двух сторон.

Вооргот, наконец, заметил топор в своей руке и брезгливо бросил его.

– Проклятье, – рявкнул он Рихтеру. – Сколько можно тянуть! Ты меня познакомишь или нет, у меня к нему важное сообщение!!!

Рихтер остановился. И, бессильно опершись на стену, стал вытирать холодный пот со лба.

Я все-таки желала выяснить, девственна я или нет, и так же приближалась к нему, как заколдованная.

– Лу! – заорал Рихтер. – Я дурракк!!!!

– Это я знаю, – проблеяла я, тихо приближаясь к нему и уставившись в него, как сумасшедшая, которую оскорбили перед Воорготом. – А вот глубину познания моей девственности желаю узнать! – я сделала угрожающее движение рогатиной, приноравливаясь его наколоть и промерять его глубину ей.

Вооргот сбил рогатину в сторону.

– Потом убьешь, мне он сегодня нужен, – пробормотал он. – Хотя я испытываю сильное сомнение, что он до этого доживет, – с этими словами он оттащил Рихтера, и, прижав его к стене за шкирки, стал с ним беседовать.

– Мне сначала нужно поговорить с Лу... – жестко сказал и вырвался Рихтер.

Вооргот зарычал, но Рихтер был непреклонен – он тоже это умел, иначе бы не стал секретарем короля, где приходилось и не то переживать от осаждающих короля.

– Одну минуту, – рявкнул Вооргот. – После этого я тебя убью!

Рихтер потянул меня в сторону, хотя мне хотелось сначала сделать с ним кое-что другое.

– Лу, – накинулся он на меня. – Ты в порядке?

– Ты это хотел спросить? – сквозь зубы спросила я. – На глазах у моего жениха?

– Лу, он требует познакомить меня с Берсерком, он совсем меня замучил! – тихо прошипел Рихтер. – Я не могу уже сопротивляться! Или ты встреться с ним, или откажи! Я ему скажу и пойду спать! Я с ног валюсь. Я не смог найти твоего отца!

Я посмотрела на отца.

Рихтер, зная, что я ничего не делаю никогда просто так, тоже глянул туда. И ахнул.

– Что с ним!?!

– Львы порвали, – сквозь зубы ответила я. – Спит!

– А почему на земле?

– Пошли я покажу тебе почему...

– Там что, не приготовлено? – спросил Рихтер. – Я вообще-то тут никогда не был... Сказали, что вы в этой комнате номер три...

– Посмотришь... Когда-то же надо сделать в первый раз... А я пока обдумаю твое предложение подальше от яростных глаз Вооргота... Закрой глаза...

Я завела его в притвор.

– Можешь открыть!

Он дернулся прочь со всех ног, но я его жестко держала.

– Это МЫ в этой комнате, – хихикнула я, повторив его слова.

Чтоб он носом в труп.

– Это наша комната... – радостно, слишком радостно, даже очень радостно сказала я, обводя рукой... – Ее для нас приготовили! И вещи сюда принесли! И постели постелили! Мы тут новые, предполагается, жильцы!

Рихтера рвало и он, потеряв соображение, пытался удрать.

Но я предпочитаю, чтоб человек не бежал от приготовленной нам красоты. Всегда, знаете, желаю поделиться, хлебом меня не корми, дай разделить творческое чье-то открытие с другими...

– Между прочим, чтоб ты был в курсе, дорогой, драгоценностей в нашей комнате, из которой нас выселили без нашего разрешения будто арестованных, было на пятнадцать миллионов без всяких шуток! – жестко сказала я.

Рихтер ничего не мог сказать, и только попросил одними собачьими глазами, чтоб его вытащили отсюда. Знаете, мумия, для тех кто ее раньше никогда не видел, зрелище до самых косточек. Я-то привыкла, лазя и грабя в детстве пирамиды в одиночку или с Мари, а вот мама до сих пор вздрагивает и ночью плохо спит, если увидит днем это чудо. Все мумии фараонов, что мы попривозили, она, чуть мы уехали, сдала в музей с пожеланием никогда больше их не видеть... Уродство впечатляюще и первый раз просто выкручивает человека...

Рихтер вывалился на улицу.

– Чем это вы там занимались? – подозрительно спросил Вооргот, нашарив топор. – Чего это он стал так истощен и бледен?

– Именно тем и занимались... – хмуро буркнула я. – Комнату ему показала... И мусор, что не убрали...

Вооргот не поверил. Он снова осторожно приближался к нам.

– Лу, – мигом протрезвел Рихтер. – Твой ответ!

Вооргот чуть не взбесился, услышав вопрос. Лицо его подозрительно задергалась в оскале.

– Иначе он убьет! – рявкнул Рихтер.

– Хорошо, я разрешаю... – устало сказала я. – Все равно когда-то он должен узнать... Лучше, чтоб все произошло раньше...

Вооргот смотрел на меня с понятным зверским выражением, услышав эти слова.

– Это ты так ищешь Берсерка? – холодно спросил он Рихтера.

– Я его нашел, – сказал Рихтер. – И он согласился...