Как воспитать приют и мужа

   Юлиан почти вылетел из кабинета, непочтительно тряхнув темными волосами, падающими на лицо, фыркая, как кот. Митрий лишь нахмурился, не двигаясь с места. Его немного пугающие, холодные глаза лениво прошлись по убранству кабинета в поисках подвоха. Он опустил ресницы, магически сканируя пространство на предмет какого-то предмета: украшения, медальона или еще чего-то. Того, во что можно было поместить Огненный Цветок. И спрятать потом подальше от глаз. Но нет, кабинет оказался чист. А Митрий, разочарованно вздохнув, встал и прошелся по комнате. Неужели нахальный боевой маг говорил правду? И он ничего не нашел в путешествии? Конечно, Юлиан был так убедителен… Но после того, как он женился на той светловолосой девчонке, дочери Раймона, Митрий ни в чем не мог быть уверен. Слишком уж тот размяк, поддаваясь ее чарам. Так что… в случае с Юлианом стоило не доверять, а проверять. Чем Митрий сегодня и занимался.

   – Ладно, Юлиан, считай, что тебе повезло, – разочарованно буркнул император, выходя за дверь кабинета. – Я поверил тебе.

   Повинуясь своей непонятной логике, Митрий направился не к центральному выходу. Не желая лишний раз сталкиваться с Дамианом и хозяином дома. Император примерно представлял расположение комнат и коридоров, он сам в детстве жил в подобном этому замке. Так что пока все удавалось идеально. А вот и выход, совсем рядом…

   – Бум! – раздался громкий детский голосок, и пищащее нечто с размаху врезалось императору в живот.

   Митрий замер от неожиданности, увидев перед собой ребенка. Это была девочка. Рыжие, как пламя, локоны навевали мысль о том, что это внебрачная дочь Дамиана, поэтому она так свободно и беспечно бегала по коридорам замка. Хотя Митрий считал, что отец должен был присматривать за дочкой хотя бы, когда в замке находится император. Вообще, Митрий не любил детей. От слова совсем. Ему были безразличны все: от младенцев до подростков. Он даже о наследнике престола пока не озаботился задуматься. «Еще успеется», – считал он. А вот эта девочка, что смотрела на него так любопытно, чем-то его зацепила. Именно зацепила, а не раздражала. На нее хотелось смотреть, словно она притягивала взгляд.

   «Словно она звала и манила… Словно она зачем-то понадобилась мне…»

   – Как тебя зовут, ребенок? – Митрий опустился на корточки перед девочкой, протягивая руку.

   Та, гордо качнув головой, пожала ее. Так комично и умильно. Словно где-то подсмотрела этот жест.

   – Агни.

   – Агни, а дальше? – поторопил Митрий.

   Девочка свела брови и задумалась, явно не понимая сути вопроса.

   – Просто Агни. Юлиан зовет меня Огоньком, когда смеется. А еще подкидывает вверх и ловит. И обещал показать пару фокусов, как мы вернемся из путешествия. Но пока так и не показал!

   «Огонек…» – почему-то предательская слабость прошила Митрия. Он и сам не понял, почему, лишь сдавленно улыбнулся, чувствуя себя так, словно под действием каких-то чар. Перед глазами плясало пламя. Беспрестанно раскрывающийся и закрывающийся огненный цветок цвета волос этой девочки…

   – А ты умеешь подкидывать? – с интересом спросила малышка, протягивая руки к нему.

   – Д-да, – сдавленно ответил Митрий и взял ее на руки.

   Подбросил вверх, как будто повинуясь молчаливому приказу. Маленькое тело было каким-то невыносимо горячим для него. Словно кожа девочки опаляла его собственную. А потом Митрий, снова присаживаясь на корточки, выставил колено, усаживая Агни туда. И крепко держа, словно не желая отпускать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

   – Огонек, значит? – хрипло спросил он.

   Девочка ничего не ответила, начав теребить его фамильный медальон. В этом медальоне заключался магический резерв. Не тот, внутренний, который используешь постоянно. А тот, на крайний случай, который можно брать только тогда, когда свой собственный исчерпывается почти до дна. Он никогда не пустел на памяти Митрия. Никто и никогда не мог пробиться сквозь его защиту фамильной магии. Ну, а сам он, к счастью, еще не попадал в такую ситуацию, чтобы ему понадобилось трогать этот резерв. И вдруг Митрий ощутил, как этот резерв прямо на глазах начал таять. Ведь он был связан с медальоном так неразрывно.

   – Что?!

   Резким движением император ссадил девочку с колен, разжимая руки. Разрывая невольную связь. И ощутил, как будто пелена спала с его глаз. Сложились все моменты, описанные в легенде про Огненный Цветок.

   «С чего ты взял, что артефакт – это медальон или украшение? – начал издеваться над Митрием внутренний голос. – Артефактом может быть что угодно… Или кто угодно. Например, эта девочка! Огонек…»

   – А сейчас ты идешь со мной, – неожиданно жестко проговорил Митрий, перехватывая девочку за талию. Прикрывая ей рот рукой, чтобы она и пикнуть не успела.