Жуковский, выделяя два рода светских успехов, один из которых основан на привлекательных, но поверхностных свойствах человека (приятном обхождении, остроумии, учтивости и пр.), а другой — на интеллектуальных и нравственных отличиях, отдает безусловное предпочтение второму. Однако он мудро замечает, что «искусство общаться приятно» есть достоинство, хотя и более мелкое, но «совершенно необходимое для приобретения от общества благосклонности». Так же и Честерфилд, неустанно твердящий сыну о необходимости соблюдать все правила хорошего тона, подчеркивает, что главными качествами человека являются, конечно, честность и благородство, талант и образованность. Но в жизни необходимо обладать и некоторыми второстепенными качествами, — замечает он, из которых самое необходимое — хорошее воспитание, ибо оно «придает особый блеск более высоким проявлениям ума и сердца».
Правила хорошего тона отнюдь не сводились к набору рекомендаций типа: в какой руке держать вилку, когда следует снимать шляпу и т. д. Разумеется, этому дворянских детей тоже учили, но подлинно хорошее воспитание основывалось на ряде этических постулатов, которые должны были реализовываться через соответствующие внешние формы поведения.
У всех на памяти ироническая характеристика Евгения Онегина:
«Он по-французски совершенно
Мог изъясняться и писал;
Легко мазурку танцевал
И кланялся непринужденно;
Чего ж вам больше? Свет решил,
Что он умен и очень мил».
Но пушкинская ирония вызвана, разумеется, не тем обстоятельством, что молодой человек в совершенстве знает французский язык и хорошо танцует, а тем, что это считается вполне достаточным. «Хорошее общество» предъявляло к людям более серьезные требования.
Глава 9 Светские салоны
Недоумением напрасно ты смущен:
Гостиная — одно, другое есть салон.
Гостиную найдешь в порядочном трактире,
Гостиную найдешь и на твоей квартире,
Салоны ж созданы для избранных людей.
Начав «выезжать в свет», юный дворянин получал возможность посещать аристократические салоны. Чтобы чувствовать себя в салоне уверенно (а может быть, и блистать!) он должен был овладеть целым рядом навыков.
Характер салона определяли его постоянные посетители; это был определенный, но не точно очерченный круг людей. Каждый салон гордился своими знаменитостями и предоставлял им способную оценить их аудиторию. Кроме того, имели значение просто дружеские и семейные связи хозяев салона. В результате в салоне собирались как люди, связанные общими интересами, литературными и политическими взглядами, так и те, кто не разделял полностью царивших там умонастроений. «Быть принятым» в салоне г-жи N, означало получить определенный социальный статус, но при этом не шла речь о принадлежности к той или другой литературной или политической партии.
В первые десятилетия XIX в. в русской литературе господствуют «домашние» формы поэзии: альбомная лирика, альманахи, составлявшиеся в соответствии с личными вкусами и знакомствами составителя и не предназначенные, в отличие от журналов, завоевывать широкую читательскую аудиторию.
Характерная фигура эпохи — поэт-дилетант, не стремящийся к официальному признанию. «Домашняя» поэзия широко представлена и в творчестве выдающихся поэтов того времени, в том числе и Пушкина: стихи в альбомы, мадригалы, дружеские послания, эпиграммы, шуточные стихи, понятные лишь очень узкому кругу лиц, и прочее.
Не удивительно, что занятия и интересы посетителей салонов были так или иначе связаны с литературой. Но какую бы важную роль ни играли в нем поэты и писатели, какое бы внимание ни уделялось литературным проблемам, истинный салон не имел профессиональных или просветительских целей.