Как возникло человечество

Необходимым условием не только совершенствования, но и вообще существования всякой производственной деятельности, в том числе и рефлекторной, является обмен производственным опытом и координация действий производящих существ. Производственные акты до возникновения мышления были по своему механизму индивидуально приобретенными условными корковыми рефлексами и цепями таких рефлексов. У поздних предлюдей, как и у ранних, основным средством передачи трудового опыта была имитация, подражание. Но навыки и приемы производственной деятельности были настолько сложны по сравнению с приемами и навыками использования орудий, что имитация не могла удовлетворить все более возрастающую потребность в обмене производственным опытом. Не могла она более удовлетворять и возрастающую потребность в координировании действий. Необходимо было возникновение нового средства общения — звукового языка. И он начал возникать. Базой, на которой начал формироваться звуковой язык, была звуковая сигнализация, носящая довольно разнообразный характер у обезьян (Гарнер, 1899; Тих, 1947, II–III; Бунак, 19516, 1951 в; Спиркин, 1957, 1960) и, несомненно, в гораздо более развитой форме существовавшая у предлюдей.

С возникновением слов „предпонятия" стали превращаться в понятия, с началом становления языка начали формироваться человеческое мышление и человеческая воля[59].

„Сначала труд, а затем и вместе с ним членораздельная речь явились двумя самыми главными стимулами, под влиянием которых мозг обезьяны постепенно превратился в человеческий мозг", — писал Ф.Энгельс (Соч., т.20, с.490).

С началом становления языка, мышления и воли началось освобождение производственной и всей вообще деятельности от рефлекторной, животной формы, превращение ее в деятельность целенаправленную, сознательную, волевую, началось становление труда человеческого как по содержанию, так и по форме, началось формирование человека. С началом освобождения производства от рефлекторной формы поздние предлюди превратились в людей, но людей еще не готовых, людей формирующихся.

„Животное, — писал К.Маркс (1956, с.565), — раскрывая различие между поведением животных и поведением человека, — непосредственно тождественно со своей жизнедеятельностью. Оно не отличает себя от своей жизнедеятельности. Оно есть эта жизнедеятельность. Человек же делает самоё свою жизнедеятельность предметом своей воли и своего сознания. Его жизнедеятельность — сознательная. Это не есть такая определенность, с которой он непосредственно сливается воедино. Сознательная жизнедеятельность непосредственно отличает человека от животной жизнедеятельности". Процесс формирования сознания и воли был процессом превращения жизнедеятельности из рефлекторной в сознательную, волевую, в предмет сознания и воли, превращения ее из определяемой инстинктами и внешними раздражениями в управляемую и контролируемую волей и сознанием. С началом становления воли и сознания возникла, правда, в самой зачаточной форме, способность управлять своими действиями, своим поведением, своей жизнедеятельностью. Тем самым возникла возможность обуздания, подавления своих инстинктов, возможность самообуздания, самоограничения. И, возникая, эта возможность сразу же стала превращаться в действительность.

Превращение этой возможности в действительность так же, как и освобождение производственной деятельности от рефлекторной формы, началось под действием уже упоминавшегося выше подчиненного производству и обеспечивавшего удовлетворение потребностей производства группового отбора. Ставшая насущной необходимость в ограничении зоологического индивидуализма, появляясь в форме сменившего групповой стадного отбора, все в большей и большей степени заставляла формирующихся людей обуздывать половые инстинкты друг друга, все в большей и большей степени заставляла их разрушать уже существующие гаремы и препятствовать образованию новых, все в большей и большей степени вбивала в головы формирующихся людей практическое проявляющееся в действиях сознание того, что стремление любого самца обзавестись гаремом таит в себе опасность для всех остальных членов стада, угрожает гибелью всем им, что избежать этой опасности можно лишь путем обуздания подобного стремления, путем его подавления силами всех остальных членов коллектива. Это сознание опасности было не теоретическим, а практическим. Оно возникало, проявляясь в действиях, направленных на подавление опасных стремлений, и только проявляясь в этих действиях, формировалось.