Удовлетворение этой потребности состояло, как указывалось, прежде всего в подавлении полового инстинкта. Чтобы подавить такой стимул поведения каждого из поздних предлюдей, как половой инстинкт, социальная производственная потребность сама должна была стать фактором поведения каждого из них, стимулом их индивидуального поведения, причем более сильным, чем биологические потребности.
Поведение поздних предлюдей было высшей нервной, рефлекторной деятельностью и могло определяться и определялось прежде всего двоякого рода факторами: инстинктами и внешними раздражениями, падавшими на кору больших полушарий головного мозга. Оно представляло собой прежде всего результат взаимодействия влияния подкорковых безусловных центров и влияния внешних раздражителей. Известную роль в определении поведения поздних предлюдей, как и поведения ранних предлюдей и обезьян, играла исследовательская тенденция, имевшая своей основой чистокорковую доминанту.
Социальная, производственная потребность не могла, разумеется, стать подкорковой тенденцией, не могла обрести центр в подкорке. Не могла она стать и чистокорковой. Она могла влиять на поведение поздних предлюдей, лишь проявляясь в форме различного рода внешних явлений. Проявляясь, как и всякая необходимость, в форме случайностей, производственная, социальная потребность в обуздании полового инстинкта могла приводить и приводила к подавлению этого инстинкта, могла заставлять и заставляла членов стада подавлять половые инстинкты друг друга. Но такое подавление, будучи внешним, не могло быть ни прочным, ни сколько-нибудь длительным. Чтобы это подавление стало прочным и длительным, необходимо было превращение его из внешнего и во внутреннее. Необходимо было, чтобы производственная потребность, которая была потребностью всех индивидов, взятых вместе, но ни одного из них, взятого в отдельности, продолжая оставаться социальной, коллективной, стала бы в то же время внутренней потребностью каждого из членов стада, стала наряду с зоологическими инстинктами их индивидуальной потребностью, причем более важной, чем потребности биологические.
Однако пока поведение поздних предлюдей было рефлекторной деятельностью, это было невозможно. Невозможен был у поздних предлюдей, как и у других высших животных, и тот известный в животном мире путь прочного подавления полового инстинкта, который состоял в превращении зоологического объединения в коллективный биологический организм, а большинства его членов в бесполые существа.
Но производство, сделав настоятельной необходимость в прочном и постоянном подавлении полового инстинкта, открыло дорогу для превращения этой социальной, производственной потребности в индивидуальную. Эта дорога была открыта начавшимся освобождением производственной деятельности от рефлекторной формы.
Можно с большой долей вероятности полагать, что потребность в обуздании зоологического индивидуализма, в превращении зоологического объединения в производственное назрела примерно в то же время, когда настоятельной необходимостью стало освобождение производственной деятельности от рефлекторной формы, возникновение мышления и воли.
В отличие от высшей нервной деятельности животных, представляющей единство поведения и отражения и являющейся в сущности отражением отдельного, явлений, человеческое мышление есть в своей сущности отражение общего. Только отражение общего, сущности может быть активным отражением, только отражение общего может дать возможность заглянуть в будущее, предвидеть течение объективных процессов и своих собственных действий и, следовательно, направить свою деятельность по преобразованию мира.
Высшая нервная деятельность животных, являясь в своей сущности отражением отдельного, в то же время таит в себе возможность возникновения мышления. Эта возможность заключается в появлении у высших животных „группированного представительства явлений внешнего мира" („Павловские среды", 1949, III; с.8; см. также с.135, 152, 193, 284, 325, 357, 367, 382, 396, 414), появлении своеобразных очень неглубоких и непрочных образов общего, которые можно было бы назвать „предпонятиями", в появлении зачатков индукции и дедукции, обобщения и отвлечения (Ю.Семенов, 19586, с. 101–108). На третьей ступени развития высшей нервной деятельности животных „предпонятия" достигают своего высшего развития и становятся необходимыми. На третьей ступени эволюции высшей нервной деятельности животных оформляется возможность возникновения человеческого понятийного мышления (там же, 19586, с.108–110).
Понятия человека могут существовать только в материальной языковой оболочке. Человеческое мышление не могло возникнуть без появления языка. Рефлекторная производственная деятельность, развитие которой сделало настоятельной необходимость перехода к мышлению, создала все необходимые предпосылки для возникновения языка.