Как все начиналось

Я кинулась к нему, с трудом перевернула недвижимое тело и прислонила ухо к его груди, сердце было практически неслышно.

– Как он? – услышала я голос Арвиля.

– Умирает.

Я почувствовала, как к горлу подкатывает комок, слезы застилают глаза. Солёные капли, оставляя мокрые дорожки, побежали по щекам, падали на заскорузлую от крови рубаху Петушкова.

Я положила ладонь на его горячий лоб. Губы непроизвольно подрагивали от усилия сдержать рыдания, я внимательно посмотрела в кровавую маску. Внезапно звёздочки у пальца заалели, увеличились и уже с привычной тупой болью оторвались. Они хаотично кружились вокруг Ваниного лица и груди. Раны начали затягиваться на глазах. Лицо превращалось в родное Ванино, только почему-то над губой появилась кокетливая родинка, которой до этого не было. Внезапно, звёздочки выстроились в прямую линию и, как стрела, вонзились в Ванину грудь, тот выгнулся дугой, огоньки выскочили обратно и вернулись к моему пальцу. Маг открыл глаза и улыбнулся:

– Ты чего ревёшь?

– Ванька! – я прижала его голову к своей груди. – Ты мой первый настоящий друг, а теперь ещё и красивый. Мне нравится твоя родинка.

Я помогла ему встать. Властитель смотрел на нас с вымученной улыбкой. Я чувствовала, как ему с каждой секундой становится лучше, но почему, не могла понять, пока он не поднял руку. На его запястье светились красным цветом семь выжженных звёздочек, они его лечили и без моего участия, черпая силу из меня как из источника.

Мы вылезли на поверхность.

– Где мы?

Арвиль посмотрел вокруг.

– На окраине города. Это катакомбы, в эти ямы во время войны сажали пленных, здесь раньше дислоцировался полк, теперь все войска на границах.

Я осмотрелась. Мы находились возле заброшенных, полуразрушенных казарм, ямы шли в центре по кругу, далее темнел лес. Неаполи и Сергий были настолько уверенные, что мы не сможем никуда сбежать, что в охрану нам оставили только гнома, безответственного бродягу, любителя выпивки, женщин и азартных игр, и сейчас, наверное, где-нибудь развлекающегося.

– Я знаю, где мы можем укрыться и решить, что делать, господин Властитель! – вдруг заявил Ваня.

* * *

– Это избушка-на-курьих-ножках, – протянула я, глядя на шаткое строение. Когда мы с трудом в кромешной темноте отыскали лесной домик, в котором встречались Прасковья с Неаполи.

– У тебя есть варианты лучше? – возмутился Петушков.

Сторожка оказалась местом мало подходящим для любовных утех: простая кровать, стол, пара табуреток, оплывшая свеча в стакане вместо подсвечника. Я почувствовала ужасную усталость, всё-таки почерпали у меня магических сил все эти лечения, и села на кровать.

– Аська, не прикладывайся, надо план действия разрабатывать! – проворчал Иван.

– Вот, вы и разрабатывайте, а неразумные женщины, в моем лице, будут отдыхать! – прошептала я, уже засыпая.

Проснулась я от протяжного заунывного звука труб. Комнату заливало солнце. Фатиа и Иван сидели на колченогих табуретках и были чем-то явно расстроены, хотя в такой ситуации, в какую попали мы, причин для радости просто не было.

– Что это? – спросила я, не вставая.

– Это марры – данийские трубы, их музыка возвещает о большой беде, – хмуро пояснил Фатиа.

– О беде? – подскочила я. – Ты хочешь сказать, это как у нас бьют набат, когда что-то горит?

– Да, только сейчас у фатийцев погиб Властитель, и убили его мы с тобой! – не менее хмуро отозвался Иван.

– А что же мы ждём? – удивилась я. – Пойдём же объявим всем, кто у нас тут враг номер один.

– Ты хочешь, чтобы тебя растерзала разъярённая толпа? – в домик вошёл Виль. – Весь город уже собрался. По официальной версии Ася и Иван похитили и убили Арвиля Фатиа и попытались заменить его двойником, но верный Леон Неаполи раскрыл их страшные планы.

– То есть, ты хочешь сказать, что сейчас нам мало кто поверит, что Арвиль – это их настоящий Властитель?

– Можешь, когда хочешь! – похвалил Виль. – Я тут принёс, – он кинул на стол четыре чёрных плаща с огромными капюшонами, – так мы сойдём за странствующих монахов, нас раскроют, конечно, но не сразу.

Мы добрались до города; на улицы выходил народ в траурных одеждах; женщины рыдали навзрыд; мужчины, низко опустив головы, двигались в сторону Главной площади.

Горе было личным, горе было общим; оно накрывало волной и сотрясало землю, разносилось по воздуху, летело к небесам и заслоняло собой солнце. Плач и страх затопили Фатию.

Никто не обратил внимания на странную четвёрку в чёрных балахонах, спешащую на площадь к Дому Властителей.

Здесь не было женщин, только мужчины. Вокруг мы видели лишь хмурые, пересечённые бедой лица, обращённые к балкону. Площадь безмолвствовала; удушающая, бьющая по барабанным перепонкам тишина давила.

Через несколько минут на балконе началось движение, к народу вышел Неаполи, сзади толкались Сергий, гном, белобрысый Советник и Властитель Ненэлии.

Мы с Ваней переглянулись:

– Так вот они предатели! – едва слышно процедил сквозь зубы Арвиль.