Как все начиналось

– Я не отпущу тебя, ведьма, пока мне не скажут, что здесь происходит!

От напряжения я закрыла глаза и красный Ванин силуэт. Больше не стало страха, только спокойствие, я со всей силы, на которую была способна, ударила Виля локтем в живот; от неожиданности он разжал пальцы, слегка поцарапав шею, и отлетел через всю комнату к стене. Кровь из раны на шее начала сочиться на ворот ночной рубашки, я дотронулась до пореза, ощутив неприятное жжение. Внезапно на меня накатила такая ярость, что захотелось по-звериному зарычать, в руках из жидкого расплавленного воздуха появился Фурбулентус. Я резко повернулась к Вилю, тот, неотрывно следя за мной, стал отползать.

– Вурдалак, – произнёс за меня мой голос, – ты на кого поднял лапу, вурдалак?

– Ася! – где-то вдалеке заорал Ваня. – Ася, нет!

Я обернулась. Ваня отрицательно качал головой, его лицо исказила гримаса страха. Я остановилась, почувствовала, как закружилась голова, в глазах потемнело, и рухнула на пол, тяжело дыша. Виль, принявший человеческую ипостась, лежал на полу, прислонившись к стене. От сильного удара изо рта у него шла кровь, он сплёвывал её на пол, вытирал губы и смотрел на меня взглядом полным необъяснимой ненависти.

– Что это? – подал голос адепт.

Я молчала, сил не было даже подать голос.

– Бабочка, и она ещё не знает, как ей управлять, – ответил за меня перевёртыш.

– Виль, – я перевернулась на спину, от пережитого тряслись руки, – что ты говорил про маршрут?

– Вы не появились там, где должны были быть, я не могу догнать того, кто не едет впереди меня!

Почему-то сразу все стало на свои места. Не зря мы проехали все «сточные канавы» Словении, не случайно встретили Неаполи, и гном тоже исчез не вдруг. Иван от бессилия рухнул на стул, горестно опустив руки и уставившись в крашеные доски пола.

– Ваня, ты теперь догадываешься, кто был в нашем стане врагом? – тихо поинтересовалась я.

Петушков хмыкнул и тяжело вздохнул.

– Как там твой упырь? – почему-то вспомнила я.

– Упыриха, – поправил вурдалак, – она была дамой, нежной и ранимой, а потому жрущей всех подряд, – он помолчал. – Была. С вами, бабами, можно только силой договориться.

Я посмотрела на него и, почувствовав приступ истерического смеха, хихикнула. Виль широко ухмыльнулся, в конце концов, по полу катались три скрюченных от смеха тела.

Виля было решено спрятать здесь же в пансионате, в самом надёжном месте – Ваниной комнате. Адепт долго возмущался, вурдалаков он боялся до коликов, и в тайне ждал нападения на него сонного с целью употребления его крови и не только. Он долго и натужно пыхтел, глядя на меня, подавая знаки за спиной у Виля, имея в виду, что если я такая смелая, то и укладывала бы его у себя, скажем, на коврике у двери. В конце концов, жесты свелись к демонстрации способов моего умерщвления, которые заметил изумлённый вурдалак. Я разозлилась и выставила их обоих за дверь.

Я не знаю, отчего так получилось, но руки сами потянулись к «Приключениям ведьмы». Сгорая от нетерпения, я листала книгу: «Где, где оно? Вот!»

«…Замки загромыхали, я повернула голову; в дверях застыли два стража. Меня развязали и вытолкали в тёмный коридор с низким потолком, а потом и на улицу. Площадь гудела, при моем же появлении толпа и вовсе взвыла…»

Черт возьми! Что же это такое делается? Ещё пару дней назад я читала о том, что героиню из темницы вытащил Властитель, а сейчас её практически сожгли. Что же это за книга такая?

Дрожащими руками я быстро перелистнула страницы.

"…-Виль, не делай глупости! Отпусти меня! – меня колотило от страха, острые звериные когти вурдалака, впивались в горло.

—Я не отпущу тебя, ведьма, пока не дознаюсь правды…"

Я с сомнением захлопнула том, посмотрела на кожаную обложку и обомлела. На белой теснённой коже высвечивались неизвестные мне чёрные буквы. По спине побежали мурашки; это были данийские буквы. Я с ужасом открыла её заново, страницы оказались пусты – текст исчез сам собой.

«Что это?» – я осторожно переворачивала лист за листом и видела лишь чистые желтоватые страницы.

Буквы стали проявляться неохотно, сначала едва заметно, потом все ярче и ярче, они занимали свои места, сплетались в слова, слова в предложения.

«…Когда погиб наш мир, мы пришли сюда. Огромные ворота – белоснежная арка посреди пустыни. Мы не были воинами, мы были земледельцами, но новый мир боялся принять нас такими, какие мы есть…»

Я шмыгнула носом, осознавая, что от волнения по щекам катятся слезы.