Как встречаться с парнями, если ты их ненавидишь

Я на полном серьезе рассматриваю большую часть произведений искусства как некое подобие субтвитов: во многих из них есть отсылка на какого-то человека и не всегда уточняется, о ком конкретно идет речь. Очень редко эти люди узнают, что им посвящено то или иное творчество, но в большинстве случаев, когда они, наконец, узнают об этом, они сразу же понимают, в чем дело.

Однако с примечанием Оксфордского словаря о насмешках и критике я не совсем согласна. Определенно существует некая модель в искусстве, целью которой является порицание и наказание мужчин, которые обидели вас. Известная певица Карли Саймон написала песню о мужчине, который жутко ее раздражал, назвав ее You’re So Vain («Ты такой тщеславный»). Одним из претендентов на роль раздражающего героя был американский актер и продюсер Уоррен Битти. В песне есть еще пара неизвестных и неопознанных людей. Поступив таким же образом, а также опустив конкретику, можно нанести удар сразу по нескольким мужчинам! Не имеет значения, о ком была та песня, будь то даже Мик Джаггер, хотя моя мама провела последние сорок четыре часа, утомляя всех заверениями, что песня была именно о нем – здесь Мик уже ничего не сможет поделать.

Есть что-то катарсичное и возвышенное в ситуации, когда вы создаете искусство с целью доказать кому-то, что он был не прав. Мы можем совершать разные ошибки в любви, а учитывая превосходство мужчин над женщинами, смею утверждать, что мужчины совершают такие ошибки гораздо чаще нас. Только представьте то чувство, когда вы разносите в пух и прах своего бывшего партнера и чувствуете себя словно главный герой фильма, эпично уходящий от взрывов за его спиной. К примеру, мужчина, ставший прототипом для главного героя романа Крис Краус «Я люблю Дика», однажды сказал, что «эта книга словно отрицательная рецензия на всю его жизнь». Я сочла ее просто потрясающей.

Залечивание ран при помощи творчества может принести особое удовлетворение, если вы находитесь в ситуации, в которой пытаетесь донести что-то до человека, и это не приносит никаких результатов. Он либо не слушает вас вовсе, либо слушает, но не понимает ровным счетом ничего, потому что вы не можете донести до него свою идею в том виде, в котором она сформировалась в вашем мозгу. Хотя все может быть намного проще – вы просто боитесь личного разговора! (Иногда мне нравится думать о моих твитах в духе персонизма Фрэнка О’Хары. Это школа поэзии, которая, по моим глубоким убеждениям, изначально должна была стать шуткой, однако впоследствии явилась самым емким описанием литературного ремесла. Это поэзия, обращенная к одному конкретному человеку. О’Хара утверждал, что «открыл» персонизм во время написания поэмы к своей возлюбленной. По его словам: «Когда я писал, я отлично понимал, что мог бы просто воспользоваться телефоном, вместо того чтобы писать целую поэму».) Вы можете передать любое сообщение или идею через творчество, а также использовать его как доказательство своих идей и чувств, которые вы испытываете, но не можете должным образом выразить. И вот на выходе вы получаете песню, роман или любое произведение искусства вплоть до тканого одеяла. Тем лучше, если объект вашего любовного интереса поймет ваш намек.

Есть что-то катарсичное и возвышенное в ситуации, когда вы создаете искусство с целью доказать кому-то, что он был не прав

Я не разделяю мысль, что главной целью творчества (или субтвитов) является порицание мужчин, хотя это, конечно же, не означает, что сама я не применяла его именно с таким умыслом. Написание гневных публикаций в Твиттере о парне, который отказывается со мной разговаривать, НЕ ОБЛЕГЧАЕТ моих страданий, да и в целом я НЕ ГОРЮ ЖЕЛАНИЕМ это делать. Это своеобразная форма противодействия, которая нисколько не утешает меня, хотя иногда я чувствую, что мне необходимо выплеснуть эмоции, – что я и делаю посредством соцсетей, – в то время как другие занимаются спортом или путешествуют к самым глубоким и диким каньонам, чтобы провести пару часов, просто крича в одиночестве. Подвергая кого-то позору или порицанию в соцсетях, я чувствую себя словно мадам Дефарж из романа Диккенса, о которой, честно сказать, я не помню почти ничего, помимо сложности ее характера и ошибочности ее суждений. Я считаю, что основная цель любого творчества – пробуждать эмпатию, которая определенно не достигается примитивным изображением другого человека как абсолютного злодея. Мужчины могут повести себя как злые и уродливые гоблины, однако не думаю, что их поведение преднамеренно. Я тоже однозначно не злой гоблин, хоть и веду себя так 15–80 процентов всего моего времени! Перефразируя выражение русского писателя и нобелевского лауреата Александра Солженицына в его произведении «Архипелаг ГУЛАГ»: «Линия, разделяющая добро и зло, проходит не между государствами, не между классами, не между партиями – она проходит через сердце каждого софтбоя».