Как выпивают Капитаны, или Игры мышки с кошкой

– Дорогой мой Заместитель, я советую вам заранее взять побольше лимонла, так как сейчас будет тост, за который грех не выпить до дна. Ну, не морщитесь, не морщитесь – это как раз то расслабление, за которое вы только что ратовали. Тут я с вами абсолютно согласен – не расслабляясь, мы себя сжигаем. Жжём нервы, здоровье, теряем годы жизни. Иногда ни за что, за пшики!.. Но! – Костолс поднял указательный палец. – Чем меньше мы расслабляемся, тем удачливее наша карьера, выше общественный статус. И… вообще, чем серьёзнее, целенаправленнее мы, тем больших успехов достигаем. Пусть даже в дутом, бюрократическом понимании этих успехов. Вот я… Да будь я… Мне бы постыдились предложить… Ладно, не будем… Пэче, берите рюмку.

С содроганием глядя на выпуклую мерцающую поверхность переполненной рюмки, Нэм осторожно поднял сей сосуд и приготовился к повторному внутреннему самосожжению.

– Выпьем за то, чтобы и наша слабость стала нашей силой, за конечный успех нашего безнадёжнейшего дела!!!

Нэм резко вздохнул, поднял и в нерешительности задержал рюмку у рта. Костолс тоже остановился: взгляд Полномочного Посла стал осуждающим и неумолимо-требовательным.

И Третий Заместитель ухнул в себя порцию жидкого ужаса, сгорел и обуглился… Зато как хорошо было потом! – обновленным, согретым, обласканным возвратиться в лоно сияющей жизни. Сияние было так велико, что в нём утонуло всё третьестепенное и многое стало зыбким, неясным и неважным. И от этого сделалось проще, приятнее, счастливее.

Костолс, который вышел из эйфории много раньше, дождался появления осмысленности во взгляде своего Третьего Заместителя и, продолжая спор, заявил:

– Пэче, вы меня не убедили. На всё, что вы ссылаетесь, можно взглянуть и по-другому. Совершенно по-другому! Я остаюсь при своём мнении и продолжаю утверждать: идея подобной комплектации ущербна в самой своей сути!

Нэм Пэче никак не реагировал, и Посол возмущённо продолжил:

– Это же надо! – послать в ответственейшую экспедицию толпу дилетантов и невежд! Послать их вместо опытных космолётчиков, вместо известнейших учёных и специалистов… Это нонсенс! И всё потому, что они умеют нечто этакое, чудесное… Да?!.. Идиотизм! Я уж не говорю об этих друзьях-животных…

– Н-нет-т, г-говорит-те! – заплетающимся языком возразил Нэм.

– И буду говорить! Ещё бы об этом не говорить! Не экспедиция, а цирк какой-то! И я, Костолс Афлис, во главе его! Кошмар!.. Ладно, ладно, не говорите мне, что я лишь номинально глава экспедиции – я сам это знаю. Но всё равно…

Расстроившись, Костолс машинально плеснул себе в рюмку афлисовки и, когда хотел налить Пэче, наткнулся на его ладонь, закрывшую рюмку.

– Н-не т-так б-быстро. Д-давайте ч-чуть п-погодя.

– Хорошо, но тогда, Заместитель, отвечайте! Почему?!.. Почему девять десятых состава ответственейшей экспедиции циркачи? Мы, что, едем давать увеселительные представления? Мы собираемся развлекать и удивлять иерархов?

– Т-точно, удивлять. А ч-что н-нам остаётся делать? Давайте вспомним: первые три экспедиции были именно такими, какой вы хотели бы видеть и нашу, четвёртую…

– Третья тоже уже была наполовину балаганом…

– Её-то иерархи больше всего и испугались!

– Да?! Вы так думаете? – иронически спросил Костолс и опрокинул в себя рюмку афлисовки.

Нэма передёрнуло, а Костолс даже не стал закусывать, лишь, блаженно морщась, занюхал лимонлом выпитую стопочку. Нэм подождал и, когда Посол, отложив надломленную дольку лимонла, открыл глаза, продолжил:

– Итак, Первая экспедиция… Нет, не просто экспедиция, а целый Комплекс Мероприятий, получивший название «Натиск звёзд», в результате которого мы таки заставили иерархов открыться и пойти на серьёзный контакт, и… Хотя… Вернее всего, им просто надоело играть с нами в кошки-мышки, потому что, как вдруг выяснилось, они, в отличие от нас, не знающих о них практически ничего, знают о нас всё. Всё! Абсолютно всё!!! Чёрт знает, откуда и как, но знают! Увы… Главным результатом Первой экспедиции стало именно это знание абсолютной осведомлённости иерархов о нас.

Вторая экспедиция, второй «Натиск звёзд»: нас покатали по галактикам, кое-что показали, чтобы стало ясно кто мышка, а кто кошка. И при этом кошка никак не раскрылась, не показалась во всей своей хищной красе, опять оставшись таинственно-непонятной. И мы поняли, что нам ничего не собираются ни объяснять, ни раскрывать даже минимально, хотя бы из вежливости, если таковая есть у иерархов.