Как выжить, если тебе 20

Конечно, у каждого из нас своя судьба. Я не сравнивал себя ни с кем из моей семьи, но чувствовал: я точно способен на большее. Как минимум я понимал, что мне хочется получить образование не только в спорте и на улицах.

Мелочиться не хотелось, и я пошел на экономфак МГУ выяснить, какие экзамены надо сдавать. Пришел за три дня до вступительных экзаменов. С математикой у меня всегда было хорошо. Но дома я понял, что даже если буду готовиться, не выходя из квартиры, то все равно не смогу сдать вступительные. Начинать надо было гораздо, гораздо раньше. Времени на подготовку у меня не оставалось.

Стал думать дальше.

Журфак МГУ всегда был модным местом. А в тот момент на журфаке сложилось особое отношение к баскетболистам — я легко мог этим воспользоваться и поступить.

В общем, все складывалось неплохо, но я не понимал главного: а журналистика мне, собственно, зачем? Школу я окончил с двумя тройками — как раз по русскому языку и по литературе. Я так и не смог выучить монолог Чацкого и запомнить, что такое деепричастные обороты. Куда я потом пойду с дипломом журналиста? Да и баскетбольная команда в МГУ меня не очень вдохновляла (через команду был путь на журфак). Моя интуиция тому противилась. Меня не привлекал один из самых знаменитых факультетов МГУ. Я вообще не хотел туда — даже спортивная рота казалась более интересной перспективой.

С собой я уже тогда не спорил, потому что чувствовал: делать надо то, что хочешь, интуиция наверняка приведет туда, куда нужно. И даже если ты вдруг ошибешься и не получишь желаемого результата, тебе будет легче это принять. Потому что ты поступил так, как действительно хотел. Да и что такое ошибка? Всего лишь часть пути, тот опыт, который необходимо приобрести.

Той весной я познакомился с девушкой на несколько лет старше меня, у нее уже был ребенок. Она не училась, не стремилась ни к чему и вела совершенно иной образ жизни — мы были из разных миров, но меня она привлекала своей безмятежностью и легкостью, чего мне тогда сильно не хватало. Познакомились мы случайно в известном клубе «Титаник», куда я однажды пошел с друзьями. Я влюбился и бросился в эти отношения с головой. Сейчас понимаю, что у нее я нашел заботу, тепло и любовь, которых мне так не хватало в Москве в 16 лет. Да, я уехал от родителей, но все равно оставался в глубине души ребенком. И этому ребенку хотелось не только выживать — ему хотелось, чтобы его любили. С ней мне было хорошо, а без нее плохо.

Я стремился все время быть рядом с ней. Даже начал прогуливать тренировки, меня перестал занимать выбор — спорт или университет, и если университет, то какой… Я поплыл по течению и в какой-то момент почувствовал, что тону. Деньги, которые я скопил к тому моменту, заканчивались. У наших отношений не было будущего. И в какой-то отчаянный момент, когда я мучился в поисках ответа, что-то внутри неожиданно шепнуло мне: «Америка».

Весь последний год туда звали меня и моих друзей университетского возраста — тех, кто хорошо играл. Тогда начала зарождаться практика, когда американские институты приглашали молодых ребят из Европы играть за их команды. Ты выступаешь за университет, он оплачивает твою учебу. Всем хорошо. И играть уже предстояло совсем не в такой баскетбол, в какой я бы играл, если бы выбрал журфак МГУ. Там было намного интереснее.

Кроме того, в Америке жила моя семья, с которой я почти не общался весь прошедший год. Мой побег в Москву, мое решение вопреки воле отца, моя ранняя самостоятельность, казалось, не оставляли нам шанса на быстрое примирение.

Но я находился в тупике, и надо было действовать. Как говорится, нерешительность — враг успеха. Поэтому я просто взял телефон и позвонил отцу. Сказал, что если он не против и если есть такая возможность, то я хочу прилететь и попробовать поступить в институт в Америке.

«Приезжай», — спокойно ответил отец. Ни одного упрека с его стороны. Конечно, дети есть дети. Я сейчас это понимаю. Папа не просто принял меня — он пообещал купить мне подержанную машину. Видимо, чтобы я уже точно не передумал. Мне это было очень приятно, но к машине дело не сводилось. Я понимал, что Америка представляла для меня выход. Я собрался улетать…

Никогда не забуду: станция «Киевская», переход. На моей подруге летнее платье. Я говорю, что мне надо улететь и я непременно позвоню, когда вернусь… Больше мы не виделись: она звонила в московскую квартиру, когда меня там уже не было. А я звонил ей, когда отсутствовала она. Смартфонов и соцсетей тогда не существовало. В какой-то момент трубку перестали брать. Так наши пути разошлись.