Как выжить среди принцесс

Отец гордился тем, что даже в смутные темные 90-е не ходил под «крышей» и никому не платил. «А как тебе удалось?» – спрашивал я. «Я всех знал, и меня все знали, – говорил отец. – Все просто». Не уверен, что это было так легко, как прозвучало…

– Да! Она всегда договаривается в свою пользу! – говорит Василиса с искренним возмущением. Она больше всех страдает от деловых навыков сестры.

Мне смешно.

– А смысл договариваться в чужую? – говорю.

– Логично.

Вообще, я замечаю в последнее время, что Василиса переняла мое «логично». Только она использует его в качестве сарказма.

– Василиса!

Жена:

– Да, да. Злата, – обращается она к девице, задумчиво глядящей в окно. – Ты ведь похожа на дедушку Славу?

– Нет! – отрезает Злата.

Неожиданно.

Загорается зеленый. Я трогаюсь, через некоторое время включаю поворотник и плавно ухожу в левый поворот.

– Но ты же похожа, Злата, – уговаривает жена. – Помнишь ту фотографию, где дедушка маленький на деревянной лошадке?

– Нет! – девица непреклонна. – Ни за что!

– Злата?

– Э! Отстаньте от меня! Я устала!

Девица сидит, отвернувшись и нахмурившись.

Молчание длится.

Но я знаю способ.

– Злата, – говорю я мягко. – А если я дам тебе мармеладного мишку, ты согласишься, что похожа на дедушку Славу?

Пауза. Злата думает и вздыхает:

– Ну ладно.

Смех. Злата вскидывает голову:

– Два мишки! Красного и зеленого!

Занавес.

161. Судьба актерки

Я привез Василису на репетицию в театральную студию Сац и, как обычно, жду около театра.

Прошло два часа.

В этот день была репетиция финального концерта для родителей, который показывают в конце каждого полугодия.

Восемь часов вечера, дождь накрапывает, пасмурная погода, капли на стекле машины… И вот, наконец, появляется Василиса. Идет через автостоянку в своем желтом пуховичке. И идет как-то не бодро. Такое унылое желтое пятно.

Василиса садится в машину. Я говорю:

– Ты чего?

Василиса:

– Ничего.

– Ладно, давай рассказывай. Хорошо прошла репетиция?

Молчание. Что-то случилось, догадался папа. Папа вообще догадливый.

– Василиса?

Василиса поднимает взгляд.

– Меня сняли с роли.

У-у-у. У папы потемнело в глазах.

Вы не представляете, что такое для актера – сняли с роли!

Ничего хуже быть не может. Даже с самой завалящей, не знаю… роли третьего зайчика во втором ряду, «кушать подано» – уже трагедия. Актер только тогда актер, когда играет. Когда выходит на сцену.

– Ух. И что случилось-то? – говорю.

– Меня сняли с «Hit the road Jack».

Этот номер Василисе очень нравился, она сама говорила.

Я говорю:

– Эх, черт. Обидно. Ну ладно, не расстраивайся. У тебя же есть другие номера?

Василиса:

– Меня сняли еще с одного номера!

– Как так?

– И с третьего!

Ну, это уже слишком. У меня даже сердце заныло.

– Я должна была танцевать на заднем плане, – говорит Василиса с надрывом, – потом выносить саксофон и говорить… И меня сняли!

– Вот это да! Сочувствую, Василиса.

Сняли с роли в одном номере, сняли с роли в другом, сняли с роли в третьем. Трагедия.

Я думаю: может, вообще нам не идти на этот финальный концерт? Если Василису поснимали со всех ролей?

Воскресенье. Подготовились и все равно поехали на концерт. Садимся с женой, смотрим. Злата у меня на коленях устроилась. Гаснет свет, начинает играть музыка… Это студия Музыкального театра Сац, так что звучит прекрасный живой оркестр. И начинается представление…

И раз! Второй номер – выходит Василиса, вся в белом, с бумажным самолетиком в руке, и читает стихотворение. Она его сама сочинила. Хорошо читает (это я не только как отец говорю). Трогательные стихи, тихая музыка фоном… Свет отличный. Темная сцена, и одинокий луч прожектора высвечивает тонкую фигурку. Жена, смотрю, уже вовсю носом хлюпает. Василиса заканчивает стихотворение, запускает самолетик в зал (это эффектно и трогательно) и уходит. Аплодисменты.

Начинается следующий номер. Дети начинают танцевать, что-то показывать… и среди них Василиса. Мы с женой озадаченно переглядываемся.

Третий номер – и опять Василиса! Одна из главных ролей. Я думаю: ничего себе. Откуда же ее тогда сняли?

Четвертый номер. И тут Василиса! Еврейский танец, очень смешной. Девчонки выстроились в линию, в ситцевых платьицах и лузгают семечки. И тут выбегает опоздавшая (понарошку, конечно) Василиса. И все девочки смотрят на нее. Немая сцена. Зал покатывается со смеху. А потом девочки начинают танцевать… Мы с женой смотрим друг на друга, затем на сцену…

Концерт закончился. Всего там было пятнадцать номеров, кажется.

С трех номеров ее действительно сняли. А во всех остальных Василиса была.

В общем, тяжела актерская судьба. То с роли снимут, то поаплодируют не так, то цветы не той системы… Сложно быть актером.

Но очень интересно.

162. ВАНЬКА-ПАШКА

Пашка – уникум. Пашка не хотел быть актером.