Как зайти слишком далеко (СИ)

— Да, Пейдж… зачем? — язвительно повторила Лайла, сверля хозяйку дома своими провоцирующими тёмными глазами. — Не за тем ли, чтобы подставить Эрика?

— Нет! То есть да. Точнее… это он виноват, — завопила Пейдж. Её лёгкие разрывались внутри, а глаза покраснели. Она беспомощно посмотрела на Генри ища в нём поддержку, но ответом ей послужил его осуждающий взгляд. Сразу стало понятно куда ветер дул. И скрывать уже не было смысла. Она утомлённо опустилась обратно на диван, и прикрыв свои слезящиеся глаза рукой, продолжила уже более смирным тоном: — Я лишь хотела этим подбить Эрика на признанье. Я хотела, чтобы он увидел этот знак, и понял… что кто-то знает правду.

— Как ты узнала про нож? — скрестив руки на груди, спокойно поинтересовалась Лайла.

— Когда ты сказала, что была там, я подумала, что… ты же соврала, верно? Просто, если бы ты тоже была там во время убийства, ты бы уж точно не стала обвинять меня.

— «Тоже была там»??? Получается, ты всё видела? Ты думаешь мы поверим тебе в эту наглую ложь? — более агрессивно стала расспрашивать Лайла, после чего наклонилась вплотную к Пейдж, и сильно схватила её за руку. — Да если бы ты действительно была там, ты бы тут же рассказала об этом полиции! Вы же типа… С Амелией дохрена подружайками были и все дела… Чего ж ты молчала тогда? А?

— Лайла, успокойся! — попытался оттащить её Генри, пока хозяйка дома в это время обливалась слезами.

— Жертву тут она из себя строит! Ишь бедненькая какая! А Эрик тогда тут причём? Крайнего нашла, да?

Внезапно прозвучал смачный хлопок. Щека Лайлы тут же отозвалась жгучей болью. Она шокировано посмотрела на Генри, и тут же уселась на диван.

— Я сказал успокойся! — в пол голоса прорычал парень. — Можешь издеваться надо мной как угодно, но с Пейдж, ты будешь любезна, поняла? — на этот вопрос гостье оставалось лишь молча кивнуть. По правде говоря, до неё ещё просто не дошло, и она машинально склонила голову.

— Спасибо, — утирая слёзы, промычала Пейдж.

— А теперь расскажи, как всё было? С самого начала, пожалуйста. И не скупись на подробности.

— Хорошо Генри. Для тебя… Я расскажу.

Пейдж закрыла глаза, нехотя возвращаясь в тот роковой день…

========== Ночь, улица, фонарь… убийца ==========

Джеймс стоял у плиты. Он смотрел на свои руки, запачканные мукой, и недоумевал. Как он здесь оказался? Что готовил? Сколько времени? Так… На наручных часах доходило до девяти вечера. Значит, ужин? Из памяти, как на зло, выскальзывало то, как он добрался до дома. Не важно. Главное, что добрался целым и невредимым, и то хлеб. Кстати о нём.

Обернувшись, Джеймс увидел тесто на деревянной доске. Судя по структуре и запаху… Это было тесто для пирога. Правда, вставал логичный вопрос в голове, вроде «зачем готовить пирог на ужин?», но это так… мелочи. Главное поесть не забыть, и будильник завести.

В заднюю дверь дома кто-то постучался. Почему не в парадную? Да и стук был тихим, может его и вовсе не было, и доктору Стилу он просто почудился? Однако позже стук повторился. Уже более громко. Нет, там за дверью точно кто-то был. И учитывая недавние события, этим «кто-то» мог быть только один человек — Коул.

— Ты в порядке? — спросил его Джеймс, не отрывая нежного взгляда. Юноша был одет в необычное для него чёрное тряпьё с широкопольной хипстерской кепкой. На вопрос Коул так и не ответил. Только снял с глаз тёмные очки, обнажив подступающую истерику, и продолжительно посмотрев на своего спасителя, кинулся к нему в объятья.

Мужские руки так тепло встретили, так крепко сжали, что парню на мгновение показалось, будто он уже в безопасности, и никуда больше не нужно бежать. Пахло сладкой выпечкой, и лимонным кондиционером. Дверь позади закрылась, позволяя Коулу наконец согреться. Грудь Джеймса клокотала в бешенном пульсе, а его дыхание с каждой секундой становилось всё горячее и горячее. Он отпрянул, взглянул на Коула пронзающими зелёными глазами, провёл своей ухоженной рукой по бледной щеке, а в следующий миг прижался губами в жадном поцелуе.

Этого следовало ожидать, и всё же, Коул опешил. Прохладные уста, покрывающие его, были столь настойчивы, что он не смог побороть в себе соблазн приоткрыть рот. И ворвавшийся язык, с неистовством обследовавший новую территорию, доводил юношеское сердце до исступления. Коул невольно издал беспомощный стон, чем спровоцировал Джеймса пойти ещё дальше. Бёдра наткнулись на преграду в виде спинки дивана, и в следующую секунду оба оказались на нём, утопающие в собственной одежде и декоративных подушках.

— Джеймс, — простонал Коул, в то время, как тот опускался губами вниз по тонкой белой шейке. — П-погоди…

— Я буду нежен, — прошептав это своим низким рокочущим баритоном, Джеймс слегка провёл влажным языком по виску юноши у самого уха.