Как Запад стал богатым (Экономическое преобразование индустриального мира)

Возможности суверенных властителей или их баронов контролировать цены и другие условия торговли были всегда закреплены территориальными кодексами. Точнее говоря, властители могли требовать соблюдения правил торговли, закрепленных законом и обычаем, только от своих подданных. То, что условия обмена были несвободны, представляет собой очень важный момент. Сегодня закон принуждает к трансакциям обмена только предприятия общественного обслуживания и землевладельцев, связанных законом о величине арендной платы. Но в средние века как в поместье, так и в городе крестьянин, кузнец, мельник и ремесленник были равным образом обязаны предоставлять услуги всякому, кто пожелал заплатить. Так что в случае торговой сделки между подданными разных властителей или сеньоров была неприложима не только установленная законом цена. Неприложимо было обычное обязательство участвовать в сделке. Если условия торговли казались непривлекательными, каждый мог воздержаться от сделки или заключить ее в другом месте.

Это вовсе не означает, что условия торговли между поддаными разных политических образований всегда соответствовали позднейшим идеям свободного рынка -- совсем нет. Вплоть до XIX века властители обычно делали все возможное для эксплуатации экспортной и импортной торговли, передавая различные отрасли торговли в исключительную монополию государственных или частных компаний на таких условиях, которые обеспечивали наивысшую выгоду для государства. Но если властитель намеревался торговать с другим властителем или его подданными, условия обмена должны были быть выгодными для обеих сторон. В мире с сильно раздробленной политической властью эти трещины в монолите средневекового права создавали возможности для развития добровольной торговли на условиях, определяемых соглашением между продавцом и покупателем.

С учетом экономических факторов возможности для взаимовыгодной торговли были широкими. Мы уже отмечали, что в период позднего средневековья климат и традиции разделяли Европу на сотни небольших регионов, которые нуждались в торговле для развития специализированных производств и что существовала разветвленная сеть межрегиональной торговли. Неизбежные недороды и неурожайные годы делали межрегиональную торговлю зерном вопросом жизни и смерти.

Потребность в торговле зерном была не только экономической, но и политической. В основе европейского сельского хозяйства была пшеница; хлеб большей частью выпекался из пшеницы и являлся основным продуктом питания. Большая часть расходов среднеевропейского потребителя приходилась также на хлеб. Таким образом, хлебные цены оказывались первостепенным политическим вопросом. Обычным подходом было установление твердых цен на буханку хлеба, но поскольку зерна для снабжения рынка по твердой цене часто недоставало, разрешалось изменять величину буханки [Femand Braudel, The Structure of Everyday Life, trans. Sian Reynolds (New York: Harper & Row, 1981), p. 145]. И устойчивость правительства сильно зависела от его способности обеспечить приемлемую величину буханки хлеба. Поэтому в приморских районах и вдоль больших рек межрегиональная торговля зерном делалась настоятельной политической необходимостью -- несмотря на неспособность властей сохранять контроль над ценами экспортно-импортной торговли.

Пиратство и свободные рынки

Как мы уже видели, XV и XVI века были периодами серьезного прогресса в кораблестроении и навигации -- и этот прогресс сделал возможным открытие и колонизацию Америки. Доступность морей и океанов имела ряд последствий.

Во-первых, вплоть до XIX века, когда соперничавшие морские державы оставили взаимную вражду и взялись за борьбу с пиратами и работорговлей, контроль над судоходством был невозможен. До этих времен купеческим судам приходилось вооружаться -- для обеспечения собственной безопасности, а наличие оружия на частных судах являлось источником угрозы для безопасности других судов.

Во-вторых, пиратство могло быть доходным промыслом в тех случаях, когда наличествовали безопасные базы и рынки для сбыта награбленного. Такие базы предоставлялись государствами, стремившимися подорвать морскую торговлю других народов, и здесь можно упомянуть англичанина сэра Френсиса Дрейка и порты мусульманской Северной Африки, против которых в начале XIX века боролись военно-морские силы США. Кроме того, на побережье Америки и Азии существовали обширные неосвоенные зоны, не подчиненные никакому правительству: острова Карибского моря, дельта Миссисипи, побережье Каролины, острова Малайского архипелага -- все эти места служили базами для пиратов.

В-третьих, попытки европейских правительств закрепить за собой исключительный контроль над морскими путями порождали два источника сопротивления: со стороны других правительств и их народов, а также со стороны тех своих граждан, которым не достались правительственные привилегии на морскую торговлю. Сопротивление проявлялось в двух формах: пиратстве и контрабанде.