Как заполучить принцессу

Хантли понял, куда она смотрит, и, нахмурившись, уставился на Вольфа и Эмму. Между его бровями образовалась толстая складка.

– В этом человеке есть что-то, вызывающее недоверие.

– Вы не доверяете Вольфу? А как насчет Эммы?

– Эмма была лучшей подругой моей жены. Почти сестрой. Так что я прекрасно ее знаю. Но, к сожалению, она очень наивна в делах житейских, и мне вовсе не по душе видеть, как она разговаривает с таким человеком, как Вольфински.

Лили, в свою очередь, нахмурилась. Что это означает? Конечно, принц – ходячее недоразумение и нисколько не разбирается в этикете, но все же он не заслуживает пренебрежительного тона Хантли. Вся вина Вольфа в том, что он вежливо слушает хихиканье женщины-ребенка, которая, очевидно, стремится завлечь его в свои сети.

– Несмотря на всю свою властность и высокомерие, принц никогда не соблазнит невинную девушку.

«Только если эта девушка сама не захочет быть соблазненной».

– Мисс Балфур, поверьте, я разбираюсь в жизни куда лучше вас. И утверждаю, что этому человеку нельзя доверять.

У Лили было множество поводов критиковать Вольфа, но про него никак нельзя было сказать, что он недостоин доверия. Наоборот, слишком достоин. Слишком честен. И слишком несдержан в своих чувствах.

– Позвольте не согласиться. Он сам по-своему во многом наивен.

Хантли устремил на нее изумленный взгляд.

– Вы, разумеется, шутите.

– Он просто не привык к нашим обычаям, – упрямо продолжила Лили. – Он иностранец и принц, и если мои предположения верны, его всю жизнь оберегали и защищали.

Улыбку Хантли можно было назвать исключительно самодовольной.

– Дорогая Лили, отдаю должное вашей доброте. Уверен, что принц очарователен, когда хочет казаться таковым. И вы считаете его наивным. Но это не так. Он волк. Настоящий хищник по натуре.

– Вы его не знаете.

– И вы тоже. Прошу, не позволяйте ему вас одурачить плохим английским и манерой выкладывать все, что в голову взбредет. Он пользуется этим, как предлогом говорить и делать возмутительные вещи, поэтому меня так и подмывает выйти из экипажа и прошептать бедной Эмме несколько слов предостережения.

Лили не думала, что бедной Эмме понравится столь бесцеремонное вмешательство в ее дела, но вслух она спросила:

– И что вы ей скажете? Что принц говорит все, что думает, и при этом смешит ее своими замечаниями? Или что на следующем балу он захочет танцевать с ней все танцы, невзирая на правила приличия? Возможно, он даже решит дерзко ей исповедаться и признается, что у него нет денег? – Под изумленным взглядом Хантли Лили вспыхнула, сообразив, что открыла слишком много. – Я согласна, что Вольфински высокомерен и любит командовать, но остерегать женщин на его счет смысла нет. Учитывая возраст мисс Гордон и взгляды, которые она бросает на принца, возможно, как раз он нуждается в предостережениях.

Хантли на миг оцепенел и выпрямился.

– К чему предупреждать Вольфински насчет Эммы? Я шокирован, ведь вы даже… – Он покачал головой и свел брови. – Вы не знаете ее так хорошо, как знаю я. В ней нет ни капли алчности. Она удивительно преданная дочь и не вышла замуж только по той причине, что ухаживала за отцом во время его продолжительной болезни. Только не думайте, что Эмма ищет богатого мужа. Она была единственной наследницей своего отца и теперь хорошо обеспечена.

Выслушав последнее откровение, Лили вдруг поняла, что ей по какой-то причине стало не по себе еще больше.

– Уверена, что богатство мисс Гордон – ее преимущество, но вряд ли оно поможет ей завоевать интерес принца. Вольф превыше всего ставит любовь.

– Откуда вы знаете?

Лили открыла рот, готовая произнести «он сам сказал», но поняла, что не может признаться в столь крамольной вещи, как подобные беседы по душам. Сразу станет ясно, насколько они близки.

А они близки, несмотря на тот факт, что он перестал донимать ее признаниями в любви. Но ему это ни к чему, потому что она и без того остро ощущает его присутствие. Даже сейчас она чувствовала прикосновение его губ, тепло его рук, ее ласкавших…

Наконец к ней вернулся дар речи и она хрипло пробормотала:

– Он говорил мне и, как я полагаю, другим людям тоже, что по правилам его страны он имеет право жениться по любви.

– Принц? Абсурд. Кроме того, я вообще сомневаюсь, что он подумывает о браке. – Взгляд Хантли вернулся к Эмме, продолжавшей болтать с Вольфом. – Думаю, цели принца весьма низкие. Он всего лишь хочет то, что не может иметь.

Чтобы сдержать рвущуюся с языка резкость, Лили стиснула зубы.

До них донесся громкий смех Вольфа: должно быть, Эмма удачно пошутила.

Губы Хантли побелели.

– Я поговорю с Эммой. У этого человека не получится выставить ее дурочкой в глазах окружающих!

Лили снова проглотила язвительную, совершенно не подобавшую леди реплику, хотя она так и просилась на язык.

Господи, почему она так злится на Хантли? Он всего лишь заботится о хорошем друге, и это говорит только в его пользу. И все же она готова поклясться жизнью, что Вольфински так же благороден, как Хантли. Если не благороднее.