Как защититься от хамства. 7 простых правил

К Дине пришла компания приятелей, среди которых был незнакомый молодой человек. Парень этот быстро освоился и начал острить, избрав хозяйку объектом своих шуток: «Это что за приправа у тебя? Ха-ха-ха, никогда не видел такой! А почему ты кладешь в картошку сливочное масло, а не растительное? Ха-ха-ха, как странно!» Юноша находил в доме Дины смешным абсолютно все – книжки, которые она читала, марку телевизора и даже занавески.

Наконец девушка не выдержала и спросила: «Ты пришел, чтобы подшучивать надо мной?» «Но ведь ты такая смешная!» – воскликнул гость и пустился перечислять все то, что его веселило. «Неужели ты пришел сюда только для того, чтобы надо мной смеяться?» – повторила Дина сердитым тоном, но парень словно ничего не слышал и продолжал в том же духе. Наконец, Дина сказала: «Ты пришел сюда острить?» – и гость внезапно успокоился.

Дело в том, что первые две фразы лишь спровоцировали дальнейшее обсуждение поведения Дины, поскольку в них содержалось упоминание о ее личности, а третье замечание все-таки достигло цели, поскольку в нем все внимание было сосредоточено только на действиях гостя.

Сформулируем правило. Если вы хотите сделать замечание, надо упомянуть в нем лишь о действиях агрессора и умолчать об объекте, на который эти действия были направлены, иначе дальше речь пойдет об особенностях объекта, то есть о вас. Приведем еще один пример, иллюстрирующий это правило.

Говорите только о действиях противника

Наша система рекомендует не отвечать на любые вопросы, которые нам задают, а прежде подумать, какое право имеет задавать их нам посторонний человек. Многие люди, интуитивно придерживающиеся этого правила, все-таки допускают одну серьезную ошибку. Допустим, на собеседовании при приеме на работу вам задали вопрос о причине вашего развода или допустили еще какую-то нескромность. Как правило, человек говорит в таких случаях: «Разве я обязан отвечать на такие вопросы?» Работодатель начинает наступление: «Если вы претендуете на рабочее место, вы должны предоставить нам исчерпывающую информацию о себе, иначе мы не сможем принять решение, что вы нам подходите!» Однако такого не происходит, если испытуемый говорит: «На каком основании вы задаете людям (не говорите «мне!») такие вопросы?», переводя центр внимания окружающих с себя на личность работодателя. Абстрагируйтесь от конкретной ситуации с вами и представьте ее как ситуацию с любым человеком вообще.

Например, если вам нахамил продавец, не говорите: «Кто вам дал право кричать на меня?» Скажите: «Кто вам дал право кричать на покупателей!» Этот прием можно назвать «Абстрагированием от конкретной ситуации» либо «Искусственным увеличением количества пострадавших». Вы-τo один, а покупателей – много.

Реконструируйте действия агрессора

Ваша цель – не сосредотачиваться на смысле оскорбления (это заставит вас мгновенно увязнуть в собственных переживаниях),а представить то действие, которое совершает ваш противник. Если в оскорбительных фразах содержатся какие-нибудь глаголы (особенно обозначающие визуально представимые действия) – это хороший повод придраться к такому глаголу-действию, чтобы приписать его противнику.

В книге В. Сергеечевой «Словесное карате» собраны анекдоты и занимательные истории об остроумии и находчивости известных людей. Несложно заметить, что многие из этих примеров находчивости – не что иное, как... наши приемы «Прицепитесь к глаголу» и «Реконструируйте действие противника» (глаголы-действия в этих историях я для удобства выделила курсивом).

«Один из новых знакомых польского композитора Кароля Шимановского обратился к нему с ехидным вопросом:

– Скажите, пожалуйста, маэстро, не кажется ли вам очень скучным всю жизнь ничего не делать и только сочинять музыку?

– Да, немного скучно, – согласился композитор, – но думаю, что еще хуже всю жизнь ничего не делать и только слушать то, что я сочиняю!»

Давайте разберемся, что именно позволило Шимановскому ответить так верно и метко. Колкость нового знакомого была направлена на действие, которое выполнял композитор (т.е. на сочинение музыки), и остроумный ответ композитора базировался на том, что он реконструировал в воображении то действие, которое выполнял его противник, а именно: тот сам ничего не писал, а лишь слушал музыку.