Как жить человеку на планете Земля?

Синтетист: Приведем еще примеры: Н. Кузанский в период Возрождения (16 в.), продолжая поиск античных философов, выделяет три области премудрости, в которых ищет (должен искать) философ: область чувственно воспринимаемого (мир явлений, воспринимаемый органами чувств человека); область умопостигаемого, умопонимаемого, умосоздаваемого (понятия, абстракции различного уровня, создаваемые умом); и область вечного божественного (познать умом человека не возможно, – познается с помощью мистического прозрения, в это можно только верить). Но, добавим, есть еще и сфера, «о которой мы и помыслить не можем». (Об этом писал еще древний грек Дионисий Ареопагит, – 4–5 вв. В этом направлении работал, отметим, в 20 в. М. Хайдеггер, соотнося с понятием истины некую «сокровенность»). Н. Кузанский пишет книгу «Охота за мудростью», в которой подводит итог своих исканий. В работе «Апология ученого незнания» он говорит о том, что знания человека всегда ограниченны, а познание бесконечно, что ученый подобен человеку, который взбирается на башню и которому открываются в бесконечной перспективе все новые горизонты познания. Попытка адекватного отображения этих взглядов имеется у Г. Лейбница в его «Монадологии» 17 в. Религия же пополняет философию массой собственных догадок, утверждений и проблем. Например, существуют «утверждения-проблемы»: бессмертия души, существования человека в ином трансцендентальном мире, существования Бога. Немецкие классики 18–19 вв. внесли наибольший вклад в осмысление категории бытия.

Кант: Я утверждаю существование некой «вещи в себе», не доступной нашему познанию. Она как бы равнозначна понятию бытия.

Фихте: А я провозглашаю два равномощных положения: «без субъекта нет объекта» (идеализм) и «без объекта нет субъекта» (это материалистическое положение). Оба эти положения сосуществуют и взаимопроникают. Я отвергаю непримиримое противоборство материализма и идеализма, доказываю их сосуществование в единстве. Свою теорию, наукоучение, я называю «критический идеализм или идеаль-реализм».

Виктор: Шеллинг (остановимся подробнее на нем) трактует все явления бытия (физические, духовные, материальные, реальные, идеальные), как некое всеединство, включая в него и самого бога. (Уже в 19 лет в эпиграфе одной из работ он написал: «эй кан пан», что означает в переводе с греческого «все – едино». За несколько месяцев до смерти он также писал сыну: «Лессинг сказал «все единое» и я не знаю ничего сказанного лучше»). С этих позиций он трактует философию природы и философию духа. (Заметим, правда, кстати, что впервые это заявил древний грек Парменид).

Шеллинг: Природа едина, в ней нет разобщенных субстанций, неразложимых первоэлементов, – есть единство противоположностей, есть постоянное изменение и развитие…Сама жизнь есть единство двух процессов, распада и восстановления веществ.

Виктор: Он возвращает нас вновь к трактовке природы, как изначальному тождеству объекта и субъекта. Но принцип тождества субъекта и объекта трактуется им уже гораздо более явно через проблему осмысления Бога. Бог для него – некое единство личности и мира, в котором слиты две первосилы: эгоизм и любовь, как реальное материальное и идеальное начала. Материя, по его мнению, есть не что иное, как бессознательная часть Бога. В связи с этим он развивает философию единства и также критикует «догматическое разделение идеализма и материализма», ищет более глубокие основания их взаимоотношения. Идеализм, базисом которого не служит живой реализм, становится, по его мнению, пустой и отвлеченной схемой. «Идеализм – душа философии, реализм – ее тело, – лишь вместе они составляют живое целое». Реализм не может дать философии ее принцип, но он должен быть основой и средством, тем, в чем идеализм осуществляется, претворяется в плоть и кровь, – живой фундамент философии. Исследуя далее с этих позиций непосредственно свободу воли, он выделяет различие между сущностью, поскольку она существует (является), и сущностью, поскольку она есть лишь основа существования (существование и сущность как бы разобщены).

Шеллинг: Поскольку до Бога или вне Бога нет ничего, то основа его существования должна быть в нем самом. Но эта основа не есть Бог, а только основа его существования: она есть природа в Боге, неотделимая от него, но все же отличная от него сущность. То же можно сказать относительно вещей внешнего мира. Основа вещей тоже находится в том, что и в самом Боге не есть он сам, то– есть в основе его существования. Она есть некое единое и оно обладает стремлением порождать само себя, которое вечно испытывает. Рассматриваемое в себе и для себя, оно есть воля, но воля, в которой еще нет разума и потому несовершенная, не самостоятельная воля. Разум порождается на этой основе и по существу есть как бы воля в воле. Сама же эта основа есть таким образом воля разума, то– есть его стремление и вожделение, – не сознательная, а предчувствующая как бы воля, чье предчувствие и есть как бы разум.