Как жить, если у тебя огромный пенис. Маленькая книга, которая поможет решить большие проблемы

«Целых два дня прошли без происшествий. Мы все занимались своими делами. Отец ходил на работу. Мама готовила и убирала. Мы с братом ходили в школу. Никто не сказал ни слова. На третий вечер мы собрались за ужином и ели жирную курицу из ведерка – все вчетвером, уставившись в свои тарелки. В конце концов, тишину нарушил мягкий голос моего брата: «Мам, пожалуйста, передай…» Отец бросился через весь стол и ударил его по рту, сбив со стула. Он продолжал избивать моего брата, хотя я пытался его оттащить. Мы втроем катались по полу, душили и били друг друга ногами и кулаками. Краем глаза я увидел, что мама залезла на стол и начала сдирать с себя одежду. Когда нам с братом наконец удалось усмирить отца, мы подняли глаза и увидели ее на столе – выдергивающую пучки своих волос и совершенно голую».

Стадия пятая: изгнание

«Мы сидели в гостиной втроем. Мама к тому моменту уже поднялась и ходила по дому. «Твоя мама и я приняли решение перестать тебя обеспечивать», – начал отец. Больше не будет платежей за машину. Никакой страховки. Никакой оплаты колледжа. Меня исключили из наследников. И из семьи. Они больше не хотели меня видеть и слышать. «Мы не одобряем твой образ жизни и уж точно не хотим, чтобы ты был рядом с нашими внуками, когда твой брат женится». Они вели себя так, как будто я выбрал это проклятие. Выбрал, чтобы над моими яйцами нависала третья рука. Знаю, что мне стоило поспорить, поумолять их пересмотреть свое решение. Но я смог только расплакаться. У меня не осталось никаких сил. Я встал, подошел к двери и сказал: «Мне жаль, что я оказался таким разочарованием. Если это что-нибудь значит, я по-прежнему вас люблю». Я увидел, что глаза моего отца увлажнились. «Я знаю, сынок. Просто… Просто уходи». И я ушел, не зная, что никогда больше его не увижу».

Стадия шестая: Принятие

«Я не видел свою семью долгие месяцы, не считая одной ночи, когда встретился с братом в круглосуточном магазинчике – чтобы он дал мне кое-какую зимнюю одежду. Жить в машине становилось все труднее с наступлением холодной погоды, и меня не пустили в приют, которым заведовал наш семейный пастор. Я занялся мелкими кражами, чтобы выжить. Когда мне не удавалось украсть достаточно, чтобы поесть, я был вынужден дрочить за 4 доллара в переулке за Dairy Queen. Закрадывались мысли о самоубийстве. И вот однажды утром я проснулся от того, что кто-то стучал по лобовому стеклу. Это был мой брат. «Отец мертв». Врачи сказали, что это был обширный сердечный приступ, вызванный высоким уровнем холестерина, ожирением и длительным курением, но я знаю, от чего на самом деле он умер – от стыда. Мама сейчас на лекарствах, у брата почти закончился условный срок, а я работаю 20 часов в неделю в том же D.Q., за которым я обслуживал клиентов. Жизнь снова хороша. Будущее снова обнадеживает. И ничего из этого у меня не было бы, если бы я не набрался смелости разоблачиться»[5].