Как жить и властвовать

Но не только страх будущего наказания после смерти должен подвигать властелина на безукоризненное исполнение доверенного ему Аллахом дела. Наказание может последовать и раньше. «Помни ведь, – обращается к сыну Тахир, правитель Хорасана, – что вся власть принадлежит Аллаху; Он её дарует, кому пожелает, и отнимает её, у кого пожелает, и никогда ты не увидишь более быстрого прекращения Его милостей и осуществления Его возмездия, чем в отношении осыпанных милостями носителей власти и наделённых господством, раз они не чувствуют благодарности за милость Аллаха и Его благодеяния и кичатся тем, что Аллах даровал им по благости Своей» [86].

Можно с большой долей уверенности предположить, что религиозная мотивировка способствовала справедливому правлению некоторых властителей. Образцом могут быть и Праведные халифы, и халиф Омар Ибн-Абд-аль-Азиз, с которыми нам уготованы встречи на страницах этой книги.

Однако есть и иной аспект проблемы, о котором тоже нельзя не сказать. Если перевести выражение «неуклонно держаться Его истины и Его постановлений» в иные термины, то окажется, что «зерцала», равно как и другие жанры средневековой мусульманской литературы, призывают властелина к тому, чтобы он следовал Божественному Законоустановлению (аш-Шари’а)[10]. Божественное Законоустановление представляет собой ясно выраженную волю Аллаха, изложенную в текстуально законченных Коране и Сунне Пророка. В количественном отношении положения Божественного Законоустановления немногочисленны и сами по себе недостаточны для того, чтобы регулировать все без исключения аспекты общественной жизни, особенно нововозникающие. Механизм решения этой проблемы в исламе со временем сложился в достаточно разработанной форме. Мусульманское право (аль-фикх) включило в себя в качестве неизменной основы Божественное Законоустановление, а в дополнение к нему могущие меняться в зависимости от условий положения и нормы, разрабатывавшиеся по определённым правилам специалистами мусульманского права – факихами и муджтахидами.

Но для исламского властелина в каждой конкретной ситуации проблема была не так проста. И в современных понятиях она формулируется как соотношение, с одной стороны, общих идеологических установок и, с другой – потребностей управления динамическими общественными системами – проблема, характерная для любого властелина во всякую эпоху.

Сами средневековые авторы анализировали проблему, соотнося две категории – «политика» (сийя́са) и «Божественное Законоустановление». Политика-сийяса представляла собой административные меры (включая и правотворчество), осуществляемые главой государства (халифом, султаном и т. п.) и его представителями на местах. Эта политическая практика часто приходила в противоречие с идеальной системой, предлагаемой Божественным Законоустановлением.

Средневековые источники оставили нам свидетельства различного отношения к проблеме. «Величайшей ошибкой султанов и эмиров, – писал ас-Сахави, – является то, что они смотрят только на саму политику своих предшественников и на их дела, не обращая внимания на то, что говорится в Божественном Законоустановлении, и потом называют «политикой» собственные деяния, выходящие за пределы дозволенного Божественным Законоустановлением… Они убивают людей без разбора, творят недозволенное и называют это „политикой“» [87].

Как видим, автор XIV века категорически осуждает нововведения, расходящиеся с Божественным Законоустановлением. Но была и иная позиция, исходящая из того, что без нововведений-то сделать ничего невозможно. «Мы видим, – пишет Ибн-Каммуна, багдадский автор XIII века, – как исламские властелины при проведении политики и организации дел Града (т. е. общества. – А. И.) вынуждены расходиться с данным Мухаммадом Законом в определении наказаний за преступления против общины и её членов и в других вопросах. Ведь если бы они действовали точно в соответствии с Божественным Законоустановлением, ничего к нему не добавляя и ничего не отнимая, то исчез бы порядок, бесправно проливалась бы кровь и несправедливо изымалось бы имущество» [88].

Свидетельством непроходящей остроты вопроса является то, что описание различных позиций без изменений воспроизводится в трёх произведениях, примыкающих к «зерцалам», – в XII, XIV и XIX веках [89]. Одни мусульмане, отмечают авторы этих книг, вообще отвернулись от политики, считая, что занятие ею «противно началам Божественного Законоустановления». Другие же, наоборот, слишком много занимаются политическими вопросами, вследствие чего «преступили установленный свыше Закон, обратясь к разным несправедливостям и порицаемым политическим нововведениям». Наконец, третьи избрали «истинный», «средний» путь, «объединяя политику и Божественное Законоустановление» [90].