Как жить и властвовать

«Коли тесно твоё сердце для собственной твоей тайны, то насколько теснее оно для неё у кого-то другого» [136]. Иными словами, трудно, практически невозможно найти человека, который сумел бы не выдать твою тайну под влиянием каких-то обстоятельств. Это нужно повторить ещё раз, потому что это – лейтмотив тех разделов «зерцал», где говорится о секретах и тайнах. Идея повторяется на разные лады.

Но искать человека, которому можно довериться, необходимо в некоторых случаях. Каков он? Он должен обладать дисциплинированным умом, сдерживающей его религиозной верой, характеризоваться безусловным благорасположением к тому, кто ему доверяет тайну, водить с ним крепкую дружбу, славиться природной скрытностью, мужественной доблестью [137]. Цитируемые авторы считают, что такой человек – все равно что птица феникс, т. е. может и не обнаружиться в реальности[15].

Естественно, доверять нельзя человеку, который этими чертами не обладает. Плюс к этому особо указывается черта потенциального предателя – стремление втереться в доверие и выведать твои тайны [138].

Кто ломится в двери доверия,
Тому не открою те двери я [139].

Аль-Маварди приводит по этому поводу прекрасный афоризм; «Не отдавай свою тайну в жёны тому, кто к ней сватается» [140].

Ведя речь об идеальном доверенном лице, нельзя не вспомнить ещё об одной его полной противоположности. Все «княжьи зерцала» едины в том, что человек (имеется в виду мужчина) ни в коем случае не должен посвящать в свои секреты женщину (или женщин). В течение семи веков, начиная с «Калилы и Димны», все утверждали, что одинаково рискуют двое – тот, кто пробует на вкус смертельный яд, и тот, кто доверяет свою тайну женщине [141].

Что касается обращения доверенного лица с тайной, которую ему доверили, то он должен её «схоронить в могиле своего сердца». Но некоторые теоретики секретности шли ещё дальше. Полемизируя со сравнением сердца доверенного лица с могилой, в которой покоится секрет, Убайд-Аллах Ибн-Тахир поэтическими средствами обосновывает идею о том, что секрет должен храниться ещё тщательнее. Ведь каждый мертвец ждет Судного дня, когда он будет воскрешён. Ибн-Тахир удачно обыгрывает арабское выражение «Судный день» – Яум ан-нашр, в котором второе слово – ан-нашр – обозначает и «воскрешение» и «распространение». Говоря иначе, если секрет хранится в «могиле», то ему суждено «восстать из мёртвых» – быть распространённым. Итак,

Секрет для меня – не покойник в могиле.
Воскреснет ведь тот, кто сражён наповал.
Секрет сохраняю —
          его забываю,
            не помню,
                 не знаю,
Как если б ни разу он в сердце моём не бывал [142].

Но это – из области поэтических преувеличений и крайностей. Были достаточно практические рекомендации относительно сохранения тайны.

Как сохранить тайну (рекомендации практические и не очень)

Самый простой, экономный и результативный способ сохранения тайны – её неразглашение. Никому её не сообщай, держи её при себе – и сохранение тайны гарантировано. «Храни при себе свою тайну и не доверяй её ни разумному, ибо он может случайно о ней обмолвиться, ни невежде, ибо он тебя предаст» [143].

Этот принцип, естественно, относится и к чужим тайнам, которые почему-то стали тебе известны. В «Греческих заветах», например, визирь говорит своему сыну (будущему министру): «Никому, как бы человек ни был к тебе близок, не выдавай никакую тайну властелина» [144].

Средневековые источники приводят ещё один, достаточно своеобразный способ ограничить количество лиц, посвящённых в какую-то тайну. Речь идёт об убийстве второстепенных исполнителей тайного дела или тех, кто в силу определённых обстоятельств познакомился с секретом, не предназначенным для его сведения.

Как переводчик собственной жизнью сохранение государственной тайны оплатил

В истории о сговоре Шахрбараза, военачальника Хосрова Парвеза, с византийским императором Гераклием (610–641) есть примечательный эпизод. После обсуждения плана, согласно которому Шахрбараз отводил свою конницу и раскрывал территорию Персии войскам Византии, Шахрбараз сказал Гераклию: «Секрет могут сохранить только два человека, не более. Этот человек лишний», – и при этом указал на переводчика. Византийский император кивнул в знак согласия (видно, переводчик был византийский), персидский военачальник вынул меч и убил толмача [145].

* * *

Modus operandi понятен и прост.

Более подробно и с большим количеством реалистических деталей излагается в «Изысканных одеяниях, или Утончённых хитростях» история создания бувейхидским правителем Адуд-ад-Давлей (978–983) фальшивого послания Иисуса Христа христианам Ближнего Востока.

Как знание языков и умение рисовать стали причиной гибели двух людей