Как жить и властвовать

Во время строительных работ на левом берегу Тигра были найдены кувшины с золотыми монетами. Они были отчеканены в эпоху христианского императора, названного в источнике Дикияносом, и на них был изображён этот царь, внемлющий Христу. Адуд-ад-Давля велел вызвать ко двору католикоса (главу христиан) Халдеи и спросил его, что вычеканено на монетах. Тот рассказал, сообщив, что один из изображённых – Иисус, а другой – некий властелин евангельских времён. Тогда Адуд-ад-Давля, у которого созрел определённый замысел, велел разыскать хорошего художника и приказал ему перенести на пергамент изображение с монеты, оставив место для текста. Когда задание было исполнено, художника поместили в тюрьму. Пришла очередь католикоса. Его бувейхидский правитель заставил написать на сирийском или греческом языке ложное предсказание, авторство которого было приписано Иисусу Христу. В нём говорилось о том, что в такое-то время (указывалось время правления Адуд-ад-Давли) должен появиться человек такого-то внешнего вида и поведения (давалось описание самого правителя), который станет управлять такими-то странами (перечислялись места, где правили Бувейхиды). Обязанностью всех христиан провозглашалось подчинение ему, взамен гарантировалось сохранение их религии, имущества, земель и детей. Осмелившимся выступить против него обещана была скорая погибель. Всем христианским царям рекомендовано было подчиниться тому человеку (т. е. Адуд-ад-Давле). «Мир вам!» – так заканчивалось фальшивое послание – предсказание Иисуса Христа. После этого и католикоса отправили в тюрьму. Потом Адуд-ад-Давля подослал к ним убийц, которые и расправились с католикосом-переводчиком и художником [146].

* * *

Трудно сказать, насколько достоверна эта история и откуда она, как и история с толмачом Гераклия, стала известна автору «Изысканных одеяний». Я уже упоминал о том, что с требованием чистой историчности к «зерцалам» подходить нельзя. Речь идёт не о соответствии фактам, а о специфической достоверности, свидетельствующей, что в определённое время (в данном случае это XIII век) были рекомендации, считавшиеся практически целесообразными.

Однако существовали менее кровавые способы сохранения тайны. Среди них – тайнопись, т. е. использование шифра и симпатических чернил. В «Греческих заветах» автор рекомендует пользоваться «записью секретов с использованием перевода твоего собственного изобретения» [147]. Это необходимо делать в том случае, если секретных сведений много и есть опасность что-то забыть или спутать. Здесь же рекомендуется постоянно просматривать эти записи. В последнем случае имеются в виду две вещи: во-первых, необходимость держать важные тайные дела постоянно в поле зрения; во-вторых, опасность забыть сам принцип «перевода». Насколько можно судить, принцип шифровки заключался в замене одних букв другими по определённой системе [148].

Существовало также довольно большое количество способов скрыть содержание послания при помощи использования симпатических чернил. Для этого использовалось кислое молоко. Послание, написанное им, нужно было посыпать горячим бумажным пеплом, чтобы буквы проявились. Если письмо было написано цинковым купоросом, на него достаточно было насыпать немного порошка купороса, и текст после этого можно было прочитать. Это письмо можно было с тем же результатом опустить в водный раствор настоя дубильного орешка. Желаемый результат давала и обратная операция – использование для написания слов настоя дубильного орешка с последующим смачиванием бумаги жидким купоросом. Если письмо написано нашатырём, виноградный уксус использовался как проявитель. Надписи, сделанные луковым соком, проявлялись, если бумагу подержать над огнём. В этом случае проступали красные буквы. Добавление небольшого количества нашатыря к луковому соку давало чёрный цвет появлявшимся на бумаге буквам, добавление бараньей жёлчи – ярко-жёлтый. Считалось, что только ночью, но не днём можно было прочесть послание, написанное жёлчью черепахи: буквы светились в темноте [149].

Наконец, один из способов сохранения тайны – умение управлять своим лицом. Неприятна и даже опасна такая ситуация, когда кто-то может проникнуть в тайны властелина без согласия последнего – прочитав что-то на его лице. Тогда «станет его тайна известна и доверенному человеку, и ненадёжному, и предателю, и верному другу».

И тут складывается достаточно парадоксальное положение. Того, кто разгласил его тайну, властелин накажет. А как быть с самим собой, если властелин выражением лица выдал собственную тайну? Поэтому замок должен быть наложен не только на язык, но и на душу, т. е. властелин должен контролировать проявления собственной психической жизни, быть невозмутимым и ровным в поведении – так, «чтобы не появлялось на его лице ни свидетельства гнева, ни проявление радости, чтобы не видны были на нём ни следы печали, ни выражение удовольствия».