Как жить и властвовать

Некая женщина (кажется, это была мать Александра Македонского) наставляла своего царствующего сына. «О сын, нужно, чтобы было у царя шесть вещей: министр, мнению которого он доверяет и кому поверяет свои секреты; крепость, в которой может он укрыться в случае опасности; меч, который его не подведёт, если придётся сразиться царю с равными себе; сбережения, которые легко унести с собой, если нагрянет беда; женщина, с которой он забывал бы свои беспокойства; повар, который готовит так, что воскрешает аппетит, если он у царя пропал» [226].

* * *

Странные инструменты с крокодильими зубами

То, что властелин не может обойтись без дифференцированного инструментария, или, говоря современным языком, государственного аппарата, – вещь аксиоматичная. Но в этом вынужденном обращении к другим людям, обладающим своими собственными интересами, отличными, как можно предполагать, от намерений властителя, таится как минимум неоднозначность самого этого явления – оснащения властелина помощниками. А если говорить без обиняков, – не неоднозначность, а прямая опасность для того, кто обладает верховной властью. Наверное, от совместных усилий апологетов самодержавной диктатуры и вульгаризаторов истории Востока родилось стереотипное представление о безраздельной власти восточного деспота. В жизни всё было иначе.

И свидетельство тому – важная тема в «зерцалах», авторы которых предупреждают властелина от того, чтобы не оказаться игрушкой в руках аппарата. Вот какую характеристику визирям, этим высшим чиновникам, даёт знающий, опытный и проницательный автор – аль-Маварди. «Их языки, – пишет автор „Облегчения рассмотрения“, – произносят его речи, их руки совершают его действия. И коли вершат они дела за него, то к нему возвращается то доброе и злое, что есть в тех делах, он принимает полезное и вредное, в них содержащееся, с ним остаётся и светлое дело, и тёмное. Совершили они доброе – ему оно будет зачтено, а дурно поступят – ему припишут их дурные дела; прославят люди властелина за благое деяние визирей и станут порицать за дурное; станут его благодарить за их прямоту и ненавидеть за их кривизну; их порча скроет его правильность, а их неправедность на нет сведёт его справедливость; его добро будет уменьшено их злом. От этого всего – великий вред его владениям, поношение, ослабляющее его державу, нарушение жизни подданных. Он и его владычество пребывают в порядке, пока они идут прямым путём, и погрязает оно в беспорядке, если их поразила порча» [227][37].

Конечно, в окружении властелина собираются разные люди. Очень популярным в средневековых политических сочинениях было следующее высказывание Пророка Мухаммада. «Не послал Аллах к людям пророка и не установил халифа без того, чтобы не было у того человека двух свит: одна свита подвигает его на совершение добрых поступков, а другая – толкает его на совершение зла. И остаётся в невинности только тот, кого убережёт Аллах» [228]. Правда, Пророк не сказал, какая из свит больше – подвигающая на добро или толкающая ко злу.

Но всё-таки господствующим было представление о том, что от ближайшего окружения властелину грозят самые большие опасности. «Ничто так не грозит властелину погибелью, как его собственные придворные» [229]. Эта традиция идёт ещё от «Завета Ардашира», который предупреждал относительно придворных: «Все они, за малым исключением, мечтают взять, а не дать. Их труд – для рынка нынешнего их дня… Те советы, что дают они царям, – остаток от советов их самим себе. Для них величайшее благо – их собственное, а величайшая беда – та, что их постигает. Собственное существование – всё для них. Пусть отмечен один из них благоденствием, так думает он, что и все в таком благоденствии пребывают. А пусть достигли люди победы над врагом, и воцарилась в стране справедливость, и жить стало безопасно, и гарнизоны укрепились на границах, и сострадает подданным их царь, и пребывает царство в порядке, – пусть будет так, но не получит такой человек какой-то малости, которую жаждет заполучить, так он это всеобщее благоденствие будет считать удачей для немногих, жаловаться на злосчастный век и порицать вещей порядок» [230].