Как жить в Викторианскую эпоху. Повседневная реальность в Англии XIX века

Описание игры «Апельсины и лимоны», появившееся в издании «Домашней жизни» (Home Life) 1868 года, ничем не отличается от той игры, в которую я сама играла в детстве. Дети выстраиваются друг за другом и по очереди пробегают под аркой, которую образуют, подняв руки, двое их друзей. При этом декламируют стишок, заканчивающийся словами: «Вот лесник идет, тебе голову снесет». В этот момент два ребенка, которые держат арку, пытаются поймать того, кто проскакивает между ними. Совсем недавно я видела, как в эту игру играли на площадке рядом с домом моего друга. Дети соблюдали те же правила и повторяли те же стихи, но мне также доводилось видеть, как при этой игре декламируют стихи с именами поп-звезд. Дети обладают сверхъестественным даром модифицировать игры, сохраняя их первоначальную основу. В 1877 году в журнале школы Милл Хилл была записана считалка, которую дети повторяли во дворе: «У трубочиста денег мало, от него жена сбежала, он опять хотел жениться — не смог от копоти отмыться». Тот же стишок был записан почти сто лет спустя со слов одиннадцатилетней девочки в Уэлшпуле. Еще одну песенку («Королева Каролина пообедала малиной и гуляла по долине в преогромном кринолине») пели в Эдинбурге в 1888 году, также она упоминается в книге Флоры Томпсон «Из Ларк Райза в Кэндлфорд» (Lark Rise to Candleford), написанной по воспоминаниям писательницы о собственном детстве в сельской местности близ Банбери в Оксфордшире. Королева Каролина на самом деле жила гораздо раньше викторианского периода, а кринолины носили в 1850-х и 1860-х годах, но текст сохранился и даже дошел до наших дней, хотя в XX и XXI веках у него появились новые версии. Еще один викторианский детский стишок снова напоминает мне о моем детстве:

Мама, ой, болит живот!
Мама доктора зовет.
Доктор, доктор, я умру?
Очень скоро, поутру.
Все умрут, и я, и ты.
После принесут цветы,
будем их с тобой считать —
раз, два, три, четыре, пять…[8]

Он был опубликован в 1864 году в декабрьском выпуске Notes and Queries, а я помню, как прыгала под эту считалочку в начале 1970-х годов в Ноттингеме.

В конце Викторианской эпохи, когда технический прогресс уже позволял снимать неформальные кадры, множество фотографов запечатлевали на улицах импровизированные детские игры. Везде от лондонского Ист-Энда до деревень Йоркшира на стенах домов можно было увидеть нарисованные мелом крикетные калитки. Доски от ящиков или грубо обтесанные палки служили битами. Скомканные тряпки, обмотанные бечевкой, исполняли роль мяча, который пинали, били ладонью или бросали об стену. Игры, для которых в сельской местности нужно было чертить разметку на земле, без труда переселялись на мощеные городские улицы — здесь чертили мелом или куском угля из камина. Игру в классики можно увидеть на фотографиях, сделанных во всех уголках страны, — это была одна из немногих уличных игр, в которые больше играли девочки, а не мальчики, хотя на фотографии из Глазго в спиральную версию играет как раз группа мальчиков-подростков. Двое молодых людей при этом лежат на животе, внимательно следя за тем, по какую сторону от линии окажется брошенный камень, а еще один запечатлен в момент прыжка.

Покупные наборы для игры в шары и кегли были доступны далеко не каждому ребенку, но обе игры сохраняли популярность в импровизированном варианте: чтобы бросать камни в разнообразные мишени, не требовалось никакой сложной подготовки, и это занятие было весьма популярно среди озорных мальчишек. Всевозможные предметы, от гнилых яблок до пивных бутылок, устраивали сверху на заборах или на каменных оградах. Пивные бутылки, если их удавалось достать (их можно было сдать за небольшие деньги, поэтому они редко оставались лежать без дела) конечно, подходили для игры в кегли лучше всего. На многих викторианских фотографиях, запечатлевших большие группы детей, можно видеть мальчиков, которые стоят со смущенным видом и часто с зажатыми в руках камнями, ожидая, пока фотограф с камерой уйдет, чтобы продолжить игру.