Как живые: Двуногие змеи, акулы-зомби и другие исчезнувшие животные

По мере старения почти беззубые стеноптеригии переходили на «мягкую кашку». Содержимое кишечника такого ящера состояло в большей степени из крючьев от щупальцев головоногих моллюсков белемнитов и в меньшей степени из чешуи рыб (будто заглянули в желудок современного кашалота). Белемниты плавали большими стаями, как современные кальмары, и охотиться на них было проще. Примечательно, что являвшиеся опорным скелетом этих моллюсков массивные ростры, которые «кучей» сохранялись в желудках хольцмаденских акул, среди остатков стеноптеригиев отсутствуют. Возможно, эти известковые элементы опорного скелета просто растворялись. Или же стеноптеригии отщелкивали их своими челюстями, отчасти дробя на кусочки. В хольцмаденских сланцах лежит немало расколотых ростров. Значит, почти беззубые челюсти стеноптеригия смыкались со страшной силой.

Реконструкция челюстных мускулов для трехмерной модели черепа, созданной на основе компьютерной томографии, позволяет рассчитать их длину, объем и поперечное сечение. В свою очередь, метод конечных элементов подсказывает, как в черепе и мышцах распределялись нагрузки. Получается, что череп стеноптеригия с относительно широким рылом и лобной частью мог противостоять гораздо бо́льшим нагрузкам, чем, например, узкорылый череп гауффиоптерикса. Совокупный объем приводящих мышц нижней челюсти, протянувшихся от костей, окружавших височное окно, к венечному отростку, от крыловидной кости к тыльной части челюсти и от квадратной кости к ее внешней поверхности, достигал 10,4 см³. Их одновременное сокращение позволяло сомкнуть челюсти с силой 14 Н на кончике рыла и 68 Н – в задней их части. Этого вполне достаточно для охоты на белемнитов с последующим дроблением ростров.

Было кого остерегаться и самим стеноптеригиям. Так, темнодонтозавр (Temnodontosaurus) втрое превосходил размерами даже взрослую особь. Молодь нередко становилась его жертвой: в желудке одного такого рыбоящера обнаружены ребра по крайней мере от трех юных стеноптеригиев.

Каждый десятый стеноптеригий имел прижизненные повреждения костей, чаще всего ребер и гастралий, которые нередко нагнаивались. Надломы невральных дуг и конечностей приводили к сращениям костных элементов, уменьшавшим их подвижность. Все это могло быть следствием нападения хищников, хотя случайно или намеренно поранить мог и неудачно выбранный половой партнер. Инфекционные воспаления костной ткани челюстей развивались после неудачной охоты, скажем из-за слишком большого ростра, попавшего на зуб и сломавшего его. (Крупных хищников темнодонтозавров чаще мучили именно челюстно-лицевые травмы.)

Даже костям мертвых ихтиозавров покоя не было: своими крепкими самозатачивающимися челюстями их обгрызали правильные морские ежи, оставлявшие глубокие царапины…

Появление ихтиозавров на эволюционной сцене кажется совершенно внезапным. Изменения строения скелета у них действительно происходили очень быстро, даже в сравнении с другими группами водных триасовых рептилий (предками плезиозавров). Нижнетриасовые отложения сберегли древних ихтиозавроморф, которые уже начали приобретать облик рыбоящеров, но еще сохраняли признаки общих диапсидных предшественников. Эти виды, подобные китайским карторинху (Cartorhynchus), чаохузавру (Chaohusaurus) или гриппии (Grippia) со Шпицбергена, в большинстве еще не преодолели размерный рубеж 1,5 м, хотя некоторые успели дорасти до 3 м (рис. 23.4). Росли они медленно и, видимо, не отличались высоким темпом обмена веществ. Конечности оставались довольно длинными, пятипалыми, еще не очень похожими на ласты. Самый мелкий из них, 40-сантиметровый карторинх, даже рылом не сильно «выдавался», а зубы его сидели каждый в своей лунке, т. е. были текодонтные, как у архозавроморфов. Хвост оставался «ящеричным» – без полулунной лопасти и заметного перегиба позвоночника. На примере чаохузавра видно, что раннетриасовые ихтиозавры по-прежнему рожали детенышей головой вперед, как их наземные предки (рис. 23.5). Такая же история в эоценовую эпоху повторилась в эволюции китов. Судя по очертаниям тела и отсутствию костных некрозов, предки ихтиозавров глубоко не погружались и далеко не заплывали.

Рис. 23.4. Скелет ихтиозавриформы карторинха (Cartorhynchus lenticarpus) с очень коротким рылом; длина 21,4 см; раннетриасовая эпоха (250 млн лет); пров. Аньхой, Китай (Аньхойский геологический музей)

Рис. 23.5. Деталь скелета ихтиозавриформы чаохузавра (Chaohusaurus) со скелетом новорожденного, развернутым головой вперед; длина черепа новорожденного 20 см; раннетриасовая эпоха (250 млн лет); пров. Аньхой, Китай (Аньхойский геологический музей)