«Какаду»

Рышард Клысь

Предисловие

В настоящем томе представлено несколько произведений польского прозаика Рышарда Клыся, уже известного советскому читателю по повести «Какаду»[1].

Как-то один из польских критиков, давая оценку, книгам этого писателя, в том числе и его большому роману о Новой Гуте — «Ангелы будут плакать», заметил: «Я считаю, что лучшим произведением Клыся по-прежнему остается повесть „Какаду“».

Сам роман «Ангелы будут плакать» рецензент оценивал довольно сдержанно, приходя к справедливому выводу, что Р. Клысь остается по преимуществу писателем «оккупационной» темы, поскольку «этот период и его события оставили в его душе неизгладимый след».

К теме гитлеровской оккупации Польши Рышард Клысь обратился уже в первом своем романе — «Дорога в рай» (1960). Писатель воспроизвел в нем один из заключительных эпизодов минувшей войны на польских землях. В Бещадских горах горстка бойцов Армии Людовой огневым заслоном прикрывает отход большой группы женщин и детей, которую им удалось вывести из зоны фашистского оцепления и по договоренности с советским командованием переправить в расположение наших частей. Спасены сотни человеческих жизней, в неравной схватке с гитлеровцами гибнут почти все главные герои книги…

Написана эта вещь была крепкой, довольно уверенной для дебютанта рукой. Правда, сказалось известное творческое воздействие некоторых литературных образцов, в частности Э. Хемингуэя.

Незаемными были, однако, драматический накал событий, поступки и рассуждения людей, незадолго до гибели размышляющих о будущем, о высокой цели — борьбе с врагом во имя свободы. Именно царство свободы, куда герои Клыся «грудью пролагают себе дорогу», и является для них тем «раем», без которого они не мыслят самой жизни. В романе утверждается активная позиция противодействия фашистскому злу…

Я намеренно остановился на первой книге Р. Клыся: она помогает понять, насколько определяющим в жизни как автора, так и его героев продолжает оставаться период войны, коллизии и конфликты тех лет. Сам писатель, подобно персонажу своего романа «Ангелы будут плакать», мог бы сказать, имея в виду людей своего поколения, переживших оккупацию: «Я один из них. Я вырос на этой земле. В этой стране. Я должен отстаивать свою правду».

Не случайно поэтому и во второй своей книге — повести «Какаду» — Клысь опять обращается к периоду фашистского нашествия. Детство и юность будущего писателя, выходца из рабочей семьи, совпали с войной, оккупацией. Сам Клысь скупо повествует об этой полосе своей жизни: «Отец был шахтером. В 1936 году он умер. С 1941 года я живу в Кракове. До начала второй мировой войны учился в начальной школе. А кроме того, работал, стараясь как-то помочь семье. Первое время продавал газеты на улице, потом помогал хозяину угольной лавки. Окончив школу, поступил в коммерческое училище, подрабатывал как истопник и ночной сторож в магазине. Затем определился в строительный техникум, там впервые столкнулся с подпольщиками».

В начале 1944 года Клысь и сам включился в антифашистскую борьбу, побывал он и в застенках гестапо, откуда чудом бежал. Конец войны застал его в Бещадах, там, где и развертывается действие его первого романа. Романа, который явился итогом какого-то (и немалого!) жизненного опыта автора.

Далеко не сразу сложилась судьба начинающего писателя и в послевоенные годы: были срывы, мучительные поиски себя, своего места в жизни…

В повести «Какаду» Р. Клысь, обращаясь к периоду оккупации, разрабатывает тему иначе, нежели в первом своем романе. В «Какаду» он намеренно убирает всю «экзотику», все, что способно отвлечь внимание читателя от главного.

Здесь почти нет стрельбы и погони. Представлен будничный день оккупации и будничная же поездка одного из бойцов подполья по кличке Хмурый. Он везет чемодан с оружием, чтобы передать его дальше, по цепочке. Это его работа, которую он выполняет вот уже три года подряд. Обычная поездка по железной дороге, какие уже были не раз и будут еще. «Обычность» ее подчеркнута всем ходом повествования, нарочитой замедленностью рассказа, повторяемостью отдельных моментов, которые уже памятны герою по прошлым вояжам. За всю поездку ему так и не придется стрелять из своего пистолета, до этого дело не дойдет. Однако внутреннее напряжение от главы к главе нарастает. И автор проявляет незаурядное мастерство, добиваясь этого скупыми, лаконичными средствами.

Своеобразной кульминацией путешествия оказывается почти фантастическая (в условиях оккупации) продолжительная беседа Хмурого с майором вермахта: случай сводит их в одном купе.

Чем примечательна эта встреча? Почему она оставляет такой глубокий след в сознании героя, что он вспоминает о ней год спустя, вспоминает с тяжелым, щемящим чувством?