Какаду в портфеле

В натуре наш самодеятельный Дед Мороз никого не одаривает. Хочет, но не может. Объективные причины мешают. То материала не подвезли, то план не спустили, то денег не ассигновали, то рабсила иссякла, то ее на другие объекты перебросили, то именины у тещи, то не до этого, то после этого, то вообще — что вы ко мне пристали? Сказал, сделаю — значит ждите. Ах, надоело ждать? А мне, думаете, вы не надоели? Вас много, а я один, можете жаловаться куда хотите, видели мы таких, вот я вас в милицию отправлю, там разберутся, кто бюрократ, а кто хулиган, сядьте вы на мое место, а я посмотрю, что из этого выйдет…

Как назвать этого моего знакомого (или вовсе не знакомого)? Вы можете назвать его пустобрехом. Или болтуном. Или еще как-нибудь иначе. Ему ничего не стоит пообещать. Ему ничего не стоит дать (или взять) обязательство. Чтобы отстали. ЧТОБЫ ОСТАВИЛИ В ПОКОЕ. (Он очень дорожит своим покоем.)

Но, назначая сроки и давая слово, он не думает. Он не рассчитывает. Он не подсчитывает. Пообещал — и с плеч долой.

Одни обещания накладываются на другие, другие на третьи, третьи на десятые. Он весь в долгах и посулах, которые никогда не выполняет. Потому что находятся объективные причины. И эти причины действительно объективные, просто он их не учел. Не сумел учесть, хотя человек отличается от остальных животных, между прочим, и тем, что умеет учитывать причины, условия и возможности.

Если к такому трепачу прийти и попросить:

— Слушай, требуется, понимаешь, отсрочить Новый год денька на два-три. Очень надо.

— На два? — переспросит он. — Нет, на два не могу. На один — пожалуйста.

— Значит, договорились.

— Железно.

И подпишет бумагу. Ему ничего не стоит ее подписать. Но природа не подчиняется его бумагам. Земля вертится вокруг своей оси, а также вокруг Солнца. Это объективная причина, с ней ничего не поделаешь. И когда наш трепач сошлется на такую объективную причину, попробуйте его упрекнуть…

Но хватит об этом. До Нового года осталось совсем мало времени, а сделать нужно так много. Я же, со своей стороны, хочу пожелать вам в будущем году не встречаться с подобными болтунами. Ибо именно из-за таких пустомелей мы часто не успеваем сделать того, что намечали, что запланировали и что должны были выполнить. А если встретите такого — боритесь с ним. Боритесь с болтунами и трепачами. Успеха вам в этом благородном деле! Ни пуха вам ни пера!

МЕЛЬПОМЕНА В ПЕЛЕНКАХ

Дела давно минувших дней

Я стоял на Дворцовой площади у афишной тумбы. Была полночь. Дул порывистый ветер, и облака плыли по небу, уходя на Петроградскую сторону. Я читал сообщение о сенсационной программе:

НОЧНЫЕ ОРГИИ РАСПУТИНА

(Царский чудотворец)

в I действии

Гибель монархии, да здравствует свобода!

Дивертисмент.

Кино-драма. 3 оркестра музыки.

И вдруг услышал за спиной:

— Я вижу, вы читаете афишу. Интересуетесь Мельпоменой, молодой человек, или так, любопытства ради?

— Интересуюсь, — ответил я, кладя начало разговору. — Любопытно бы посмотреть «Ночные оргии». Как ваше мнение?

Незнакомец выглядел несколько непривычно. Широкая бархатная блуза навыпуск, бант на груди, вельветовые брюки, замшевые ботинки. Лицо гладко выбрито, пышные волосы забраны назад. Старый актер, подумал я.

— О, мое мнение! — воскликнул он. — Что может быть прекраснее Мельпомены, музы искусства! Она заманчива, лукава и в то же время простодушна, она только что родилась, когда…

— Позвольте, — прервал я поток его излияний, — это Мельпомена только что родилась? Да ей, уже как бы не соврать, не одна тысяча лет!

— Мельпомена, которой было тысяча лет, умерла 25 октября 1917 года по старому стилю, молодой человек, — строго произнес Старый Актер. — Она почила в бозе в тот памятный вечер, когда петербургский буржуазный обыватель досматривал в Александринке трогательную мелодраму «Флавия Тессини». Едва закрылся занавес, как с Невы прогремел выстрел «Авроры»… Богиня утренней зари родила новую, революционную Мельпомену. Разве вы не заметили этого?

Я заметил это. На афишных тумбах замелькали новые имена, новые названия, так непохожие на все те, что были до Октября. Новая Мельпомена не имела ничего общего с Мельпоменой старой, это были музы-антиподы, музы-антагонисты.