Какая она, победа?

внизу еще быстрее, за какие-нибудь три-четыре секунды. Как попасть

на нее с высоты 7200 метров, покинув борт самолета, крейсерская скорость

которого 600-700 километров в час?

Впрочем, решение этой задачи больше зависело от экипажа корабля,

нежели от парашютистов. И командир Владимир Казанков со штурманом

Борисом Самутенко провели настоящую исследовательскую работу,

тщательно отсняв все плато и проведя множество «пристрелок». И вот

площадка. Но почему нет никаких знаков? Где альпинисты? Какой

прекрасный, редкостный для высокогорья день! Неужели придется его

упустить.

Сеанс радиосвязи. На борту самолета Галкин, где-то внизу, на плато,

Божуков. Да, альпинисты вышли на плато. Но вышла только передовая

группа, и, значит, вся работа по подготовке к встрече парашютистов еще

впереди. Ведь мало подняться самим, нужно освоить маршрут для спуска

130

людей, которые еще неизвестно как будут себя чувствовать. Разумеется, их

готовили. Был альплагерь, были выходы «на снег», «на лед», «на скалы»,

однако всего этого достаточно разве что для учебного восхождения.

Парашютистов же предстояло спускать по ребру «Буревестника», а этот

наилегчайший путь с плато с учетом высоты вполне соответствовал

маршруту высшей категории трудности. И еще одно обстоятельство — на

высоте 6000 предстоит пройти около 10 километров, только потом начнется

спуск к Фортамбеку. Значит, помощь может понадобиться уже на плато. Не

менее двадцати человек должна насчитывать группа встречи, а этим людям

нужно еще подняться. Словом, Божуков просит перенести прыжок на

четырнадцатое. Парашютисты разочарованы, но Галкин соглашается с Бо-

жуковым. Итак, на четырнадцатое.

Гаснет сигнальный плафон, медленно закрываются створки. И все-таки

работа продолжается; еще один заход на плато, еще сеанс радиосвязи.

Начинается выброска грузов. Вниз летят контейнеры с продуктами,

двухслойная палатка, бочка с бензином, кислородный баллон. Теперь на

плато хоть зимуй, столько всего набросано, на все случаи жизни.

«Бомбометание» прошло довольно точно, только один груз отклонился в

сторону, угодив в склон пика Куйбышева. Но и этот контейнер, покатившись

вниз, в конце концов очутился на площадке. Во время этой вынужденной

«транспортировки» упаковка лопнула, и памирский фирн оказался изрядно

нашпигованным московским печеньем. В ход пошли старые анекдоты:

—У вас есть изюм?

—Есть батоны с изюмом.

—Выковырните, пожалуйста, два килограмма...

Самолет улетел. Ребята поставили палатку, подняли флаг, а из обломков

контейнеров и прочей тары выложили посреди площадки пристрелочный

круг. В центре круга расстелили оранжевый крест. К шести вечера 13

августа, набрав за день более тысячи метров высоты, группы Вячеслава

Глухова и Валентина Иванова вышли к площадке у пика Парашютистов.

131

«МЫ СОВЕРШИЛИ ПРЫЖОК НА ПАМИР!»

Вечером накануне прыжка парашютисты сходили в кино. Как и было

обещано, им показали художественный фильм про альпинистов «Вертикаль».

Песни понравились, альпинистско-киношные страсти не очень. Но два часа

за этим занятием все же прошло. Ну а что делать дальше? Куда себя деть,

если все мысли только о прыжке, а думать о нем уже невмоготу?

Вечером приказали себе спать. Ведь неизвестно, когда теперь вернутся

они к нормальному человеческому бытию и как пройдет первая в их жизни

ночь на «Крыше мира».

Утром заставили себя плотно позавтракать. Опять-таки про запас, ведь

неизвестно, когда снова придется сесть за стол, а через час вылет. А еще

через полчаса они окажутся над плато, О, теперь у них есть опыт. Весь

костюм — плавки и. . подтриконенные ботинки. Все остальное будет надето

по мере набора высоты. Вид, конечно, дикий, тем более в кабине громадного

транспортного самолета. Бортмеханик ворчит. Трикони, вот с чего он не

сводит глаз. Имей он право, он запретил бы принимать на борт пассажиров в

такой обуви, эдак и от машины ничего не останется!

Одеваться начали на пяти тысячах, поостыв от свирепого аэродромного

пекла. И только облачились в свои комплексные альпинистско-парашютные

туалеты, как вспыхнул сигнальный плафон, поползли в стороны створки

люка, и в лица, слепя глаза, полыхнул неистовый свет сверкающих на солнце

поднебесных снегов. Но вот глаза привыкли, вот узнали заснеженную

черепицу пика Коммунизма, вот закачалось на гребнях гор белое блюдце

плато, помеченное оранжевой искоркой креста. Крест! Все в порядке, крест!

И рядом искорки поменьше, оранжевые, синие, желтые — это палатки,

альпинисты в пуховых костюмах, можно прыгать.

Первый пристрелочный улетел в пропасть к югу от площадки.

Второй, брошенный с поправкой, приземлился метрах в трехстах от

центра круга.

132

Третий заход. К пристрелочному парашюту цепляется аккуратный

тючок с фруктами. Точно в цель! Теперь очередь за испытателями.

Решающий заход!